Бывший заместитель Гитлера по партии Гесс, как и другие нацистские узники, был размещён во внутреннем блоке тюрьмы длиной около 30 метров. Здесь имелось 32 одиночных камеры. Камеры, соседствующие с камерами узников справа и слева, были пустыми, чтобы узники не имели возможности перестукиваться. Зато кормёжка и уход были отменными. Военврачи, работавшие в Шпандау и наблюдавшие заключённых в один голос утверждали, что при таком режиме и питании заключённым нетрудно дотянуть до ста лет. Каждый день, кроме воскресений и праздников, заключённые были обязаны работать. Работали они в камерном блоке – клеили конверты.
В таких вот условиях, в камере длиной 3, шириной 2,7 и высотой в 4 метра, и просуществовал более 40 лет Рудольф Гесс. Последние 22 года он оставался единственным узником тюрьмы Шпандау. В его камере – в камере „заключённого номер 7“ – на стене висело две фотографии: жены и сына. Причём, повесил их не сам бывший заместитель фюрера, а лишь под давлением администрации, которая вытащила эти фотографии у него из–под матраца (вообще, разрешалось вывешивать на стену почему–то одиннадцать фотографий; кто это придумал и для чего – неизвестно).
В преодолённой реальности Гесс перестал жить 17 августа 1987 года. То есть – в американскую смену. По официальной версии это было самоубийством. Самоубийством через повешенье. Это – девяносто трёхлетний старик, который не мог поднять руки, чтобы самостоятельно причесаться и был не в состоянии удержать чашку одной рукой: приходилось держать двумя руками, чтобы не пролить содержимое! Словом, имитировано это „самоубийство“ было настолько скверно и породило столько сомнений и неудобных вопросов, что когда Фёдоров в той реальности захотел посмотреть на знаменитое здание, то застал на её месте… незадолго перед этим отстроенный деловой центр: через год после убийства Гесса в беседке внутреннего сада всё – блоки, сад, беседка, заборы – всё было снесено, а домик в саду, в котором Гесс якобы повесился… на электрическом шнуре, был сожжен непосредственно в день смерти и по прямому приказу… британского коменданта Западного Берлина полковника Ле Тисье. Позднее, в 1994 году прежней реальности бывший санитар Гесса Абдулла Мелахои, находясь под присягой, сообщил, что „…в день смерти узник Гесс находился в нормальном физическом и моральном состоянии. По прибытии в летний домик он (Мелахои - примечание автора) обнаружил в нем полный беспорядок и следы борьбы. В домике находились двое военнослужащих в американской военной форме, которых он ранее никогда на территории тюрьмы Шпандау не видел. Аппаратура для оказания первой помощи была испорчена“.
Теперь ситуация развивалась иначе. Недавно Гесс в очередной раз обратился с прошением о своём освобождении. Советские власти считали такое освобождение – по причинам состояния здоровья и возраста арестанта – возможным, западные „союзники“, как и прежде, возражали. Но на этот раз ответа Гесс пока что не получил, и именно этим моментом надлежало воспользоваться.
Фёдоров без помех, якобы по полученному только что номерному пропуску, прошёл неизбежный контроль и, наконец, добрался до камеры Гесса. Перед входом в камеру „заключённого №7“ он задержался. Закрыв глаза, он старался погрузить себя в то состояние, которое позволит ему как будто лишь простыми вопросами получить от Гесса необходимые сведения. Получить и зафиксировать их записью. Мысленно он повторял и повторял фразу, всегда прежде позволявшую ему войти в надлежащее состояние. Но сегодня это ему удалось не полностью: всё же Мессингом он не был, хотя кое-чего уже и достиг: без труда попал в камерный блок…