– Ты, Алексей, всё же согласуй детали со Степанычем... с Никитиным, то есть – у него на руках все нити: кроме наших разведданных собрал и все сведения по экономической и политической линиям. На этом закончим: вроде – всё ясно. Вы всё же с дороги. Как говорится, побеседовали и будет! До завтра!
________________
Фёдоров уже полтора года не был в Москве и с интересом оглядывал празднично убранные улицы. Он всё ещё никак не мог привыкнуть к быстроте перемен, которые теперь планомерно и последовательно изменяли жизнь страны. Города и сёла теперь по всей стране стали чистыми и ухоженными. В течение последних пяти – шести лет осуществляется грандиозное дорожное строительство. Нашлись и средства, и материалы для приведения в порядок домов, некогда неуютных, обветшавших. Рабочих рук не хватало. После начала краха западной „рыночной системы“, когда там резко упал уровень жизни, разразилась жесточайшая массовая безработица. Простым людям – рядовым гражданам стало некуда деваться, Советский Союз стал нанимать сезонных строительных рабочих и техников. Отбор был довольно строгим, а заключаемые договоры – жёсткими. Через шесть месяцев сезонные рабочие были обязаны покинуть страну. Многим, очень многим из сезонников хотелось задержаться в СССР. Однако это не разрешалось. Так что, вернувшись на родину, такие сезонные рабочие становились в своих странах самыми лучшими пропагандистами советского устройства жизни.
И, действительно, жаловаться им было бы грешно: заработки у них в СССР были ровно такими же, как у советских граждан, медицинская помощь – совершенно бесплатной (и без каких-то там „страховок“), рабочее время – строго ограничивалось. Многие, стремясь „подзаработать“, пытались договориться о сверхурочной работе, но режим труда и отдыха для них соблюдался умышленно строго. За шесть месяцев иностранные рабочие и техники успевали сообразить, что относительно невысокий уровень оплаты труда в сравнении с тем, который ещё несколько лет назад существовал на Западе, вызван высочайшими социальными гарантиями, предоставляемыми людям советской системой, равной доступностью граждан к основным благам жизни.
Найм сезонных иностранных рабочих из совсем ещё недавно высокоразвитых стран Запада имел и ещё один смысл. Иностранные рабочие трудились вместе с отечественными – порой даже в одних и тех же бригадах. Теперь, когда уже более полудесятка лет продуманно и последовательно проводилась политика оздоровления духовной жизни общества, когда исчезли равнодушие и апатия, царившие в „брежневские времена“, когда всячески стимулировались, поощрялись, поддерживались и превозносились Творчество, Труд и Инициатива, – в этих условиях работа бок о бок с иностранными рабочими и специалистами среднего звена дала просчитанный заранее результат: творческая инициатива в работе советских граждан усилилась. Люди старались „не ударить в грязь лицом“ перед иностранцами, показать им – „знай наших!“ В результате качество труда и его производительность ещё более возросли. А новый предсовмина СССР, совсем ещё молодой белорус Лукашенко, всего около двух лет проработавший на вершине руководства страны, сумел так организовать работу всех министерств и ведомств, что рядовые советские граждане видели: их труд, их старания и умения приносят – быстро и зримо – вполне ощутимые плоды. Словом, возникла, была старательно создана та цепочка обратной психологической связи, которая превратила страну в мощный генератор всяческих достижений. Безусловно, этому способствовало и то, что с приходом Романова, Никитина и Лукашенко полностью был преодолён казённый стиль взаимоотношений власти и граждан. К тому же, из выступлений руководства оказался вытравленным суконный стиль. Теперь власть говорила с народом чётко и ясно, открыто и правдиво. Генсек Романов пользовался глубочайшим уважением граждан и получил прозвище – „наш голова“. Лукашенко вообще успели полюбить, дав ласковую кличку „молодого батьки“.
Услышав это прозвище в первый раз, Фёдоров от неожиданности вздрогнул: слишком уж перекликалось это уважительное прозвище с тем, которое Александр Григорьевич заслужил в той, ныне успешно преодолённой реальности. Только тогда у него ушло на это гораздо больше времени… Президент Советского Союза Никитин, занявший этот пост осенью восемьдесят днвятого, за полгода никакого прозвища в народе не получил, но успел заслужить глубочайшее уважение: дела у него никогда не расходилось со словами, а слова, как будто, аккумулировали в себе чаяния русского народа.