С нашей стороны приводились следующие доводы. Во-первых, а нам по барабану. Во-вторых, техническое задание до нас доводило руководство и только остаточное чувство патриотизма не позволяет передать результаты работы бывшему вероятному противнику, а нынче стратегическому партнеру. И наверняка после этого кое-кого по головке не погладят, хотя бы за факт причастности.
В конце-концов стороны пришли к общему знаменателю, что во всем виноваты москвичи в лице института космической медицины и чего от них гадов москалей еще ожидать.
Лабораторию оставили в покое, даже выделили кусок хозрасчетной тематики.
Один из заместителей директора внезапно оказался гением капиталистического труда. Пока другие натужно приспосабливались к новым реалиям, Александр Сергеевич заключил договор с китайцами, и мы дружно начали считать коэффициенты отражений, апертуры боковых лепестков и прочую мутотень.
Александр Сергеевич, в обиходе АС, оказался на удивление толковым шефом. Уже через три месяца совместной работы, как раз в канун Нового года, он с энтузиазмом предложил выпить за грандиозные успехи нашей группы, которая с блеском сочетает в работе теоретический и практический подход.
На робкий вопрос нашего теоретика Миши: «а это как?», АС снисходительно растолковал. Теоретический подход, это когда все знают как оно должно работать, только оно не работает. Практический, когда оно все же работает, только не понятно почему. У нас же ничего не работает и ни одна зараза не может объяснить, в силу каких причин это происходит.
Все было удивительно весело вплоть до того момента, когда от сухой теории перешли к тучной практике. Потом тоже было весело, но уже с неким философским оттенком. И дело даже не в том, что железо неожиданно заработало да еще почти в соответствии с теорией.
Во всяком случае, когда перед первыми летными испытаниями Серега при транспортировке наступил на передатчик, а другого не было, а самолет уже был заказан, а этап надо было закрывать, иначе кирдык очередному траншу финансирования.
Короче, мы состряпали вполне убедительные графики и как потом оказалось, почти угадали, напутали только со знаком. Заказчик этап принял, а потом выдал окончательное техническое задание с уточненными характеристиками.
Конечно, по уму так никогда не делается. Нельзя начинать работу, не зная, что от тебя хотят.
Мы не очень-то и задумывались, нафига кому-то нужна наша железка. Во всяком случае, до тех пор, пока не прочитали черным по белому, габаритные размеры объекта сопровождения - длина от трех метров при диаметре полтора, скорость от девятисот км в час, высота над поверхностью моря до двух метров, и все в реальном времени.
Тут даже моего опыта бывшего офицера атомной подводной лодки не понадобилось, чтобы сообразить – она милая, да еще небось с ядерной боеголовкой.
Это надо же такое отчебучить, китайцы заказали нам базовое устройство наведения крылатых ракет!
А к этому времени пошли и другие заказы. Соседний отдел отхватил грант от самого НАСА на разработку СВЧ спектрофотометра спутникового базирования.
Конечно, ничего не хотелось бы сказать дурного по поводу применения атома в мирной жизни и, наверное, с помощью этого самого спектрофотометра и можно изучать объемы произрастания зеленой массы на бескрайних просторах Земного шара. Но только гораздо эффективнее присоединить этот самый злосчастный спектрофотометр к лазерной установке того же спутникового базирования и шарахать ею по тому самому объекту, летящему на высоте двух метров над поверхностью моря.
Нас, людей воспитанных ежовыми рукавицами первого отдела, сначала просто умиляла такая постановка дел. Так и подмывало поставить в изделие какой-нибудь секретный прерыватель, чтобы при случае предотвратить атомную войну между китайцами и американами.
Но ставить по-серьезному, чтобы не нашли, да еще, чтобы переключать на себя управление, еще та задачка. Сделать, конечно можно, но лень.
Опять же моя группа свой кусок закончила и теперь вторую неделю бездельничает, ожидая пока теоретики решат, почему оно все-таки работает.