— Стоп, — возмутился я. — Ты хочешь сказать, что нас все время снимают и подслушивают? И сейчас, когда мы с тобой разговариваем тоже?
— Почему хочу, — удивился Серый. — Я именно это открытым текстом и говорю.
— Так может у меня и дома эта фигня понатыкана?
— А то, — радостно закивал головой мой зам.
— И в спальне?
— И в спальне, — подтвердил Сергей.
— И сегодня ночью тоже снимали?
— Ну если тебя беспокоят твои сегодняшние ночные брачные игрища с гражданкой Стеллой Поплавской тридцати пяти лет, полькой по национальности, гражданкой США, разведенной, образование высшее, искусствовед, то хочу тебя утешить. Ты был на высоте. Целых два раза. И знаешь, что самое веселое. Тут местные резиденты ночью чуть ли не в глотки друг другу вцепились, выясняя чья она подопечная. Оказалось, что эта Стелла переспала с тобой не по служебной необходимости в рамках выполняемого задания, а просто так. Из чистого женского любопытства. Все в шоке. Никто такого не ожидал. Цитируя классика: «О женщины, коварство ваше имя».
— Все не хочу больше ничего слышать, остановил я этот треп. Разве что объясни, чего это вокруг такая тишь. Ни одной морды не видно все это время.
— Так это моя заслуга, — объяснил Серый. — Мне как с утра показали запись твоего феерического пробуждения, так я и посоветовал никому из наблюдателей на глаза не показываться. Пусть за мониторами сидят. И нашим ребятам приказал появится на работе только после обеда. Мало ли что. Вдруг ты на кого окрысишься с похмелья и погружение сорвешь. А теперь хватит лирики. У нас через десять минут по графику начало эксперимента. «Go-Go, Quick-Quick-Quick», — как говорят наши заокеанские кураторы, они же — спонсоры и благодетели.
Я сидел в кресле, опутанный с ног до головы датчиками в ожидании того момента, когда мой лучший друг Серега наденет мне на голову шлем биообратной связи. Лучше бы он мне на голову терновый венец надел и руки к деревяшке гвоздями приколотил. Люди далекие от проблемы, как впрочем и те, кто в теме, но не имеющие возможности непосредственно участвовать в погружениях, просто не представляют, какой ужас испытывает подопытная крыска, из числа тех самых Избранных, когда растворяется в чужой личности, а затем, по возвращению, пытается восстановить самоидентичность.
Впрочем, на этот раз чувство безысходности, усиленное изрядной дозой адреналина, подталкивающего к нелепым поступкам типа: «забить на все и сбежать куда подальше», ощущалось не слишком остро. Причиной тому послужила то ли бурно проведенная ночь, то ли просто привык и смирился. Хотя, последнее маловероятно, к такому привыкнуть невозможно.
Но вместо того, чтобы строить в голове бредовые планы о том, как бы избежать погружения, я совершенно неожиданно расслабился и впал в дрему. В голове за считанные минуты промелькнули события, охватывающие почти двадцатилетний период. Говорят, такое происходит за миг до неминуемой смерти. Вот только лично я рассчитываю еще пожить. Во всяком случае, до того момента, когда все вокруг не закончится полным Ба-Бахом. Что по моим предположениям неминуемо произойдет в ближайшие пару месяцев.
Второй десяток лет, мы, как последние бараны, собственными тупыми головами испытываем прочность нашей Вселенной. Мои робкие попытки достучаться до мозга, или, по крайней мере, до той субстанции, которая заменяет мозг у людей, полномочных принимать необходимые решения, встречают полное непонимание.
Да что там говорить о людях, привыкших руководить и жить по принципу «чего думать, трясти надо». Даже собственные сотрудники, которых я лично отбирал, холил, лелеял и на протяжении многих лет пытался научить мыслить, даже они реагируют совершенно определенным образом.
Вчера не выдержал и поделился с группой своими наихудшими предположениями. Выразителем общественной точки зрения в коллективе, как всегда, выступил Слава.
— Да ты что, Андрей Валерьевич. Окститись. Где мы, а где Вселенная. Там же одних только звезд «тыщи мильярдов», а то и поболее. Как же мы на нее болезную повлиять можем? Да мы же на этом фоне — полный ноль, «зеро» — величина никакими средствами измерения не могущая быть обнаруженной. А, может, ты просто чего несвежего на ночь съел. Вот тебя и колбасит. Только зачем же так резко. Сразу в масштабах всей Вселенной.
Шуты. Распустились. Лишить их что ли квартальной премии, чтобы начальству преданно в глаза смотрели и не перечили. Впрочем, я их понимаю. Их всех. И кураторов, взирающих на нашу возню со своего Олимпа и ребят, которые никогда не погружались, а теперь, наверное, уже и не успеют.