Во-вторых, оставалась проблема Малыша. А именно, куда он подевался. Оба в один голос утверждали, что его исчезновение должно было привести к немедленному разрушению их образов и автоматическому прерыванию погружения.
И, несмотря на то, что Малыш исчез из общего пространства, этого не произошло, или пока не произошло.
Ну и, наконец, мои личные неприятности. Если тела этих ребят лежали на удобных медицинских кроватях в сверхсекретной лаборатории, сплошь увешанные аппаратурой, то где валялось мое тело, один Глухой Сапожник ведал.
Самое интересное было оставлено на десерт. Та самая виртуальная реальность, в которой мы сейчас пребывали, по идее порождалась коллективным сознанием тут присутствующих. Однако, начала порождаться она после того, как, предположительно, какой-то полоумный гений года три назад сначала внедрил систему биообратной связи для работы диспетчеров, обеспечивающих специальные полеты НАСА, а потом так перепрограммировал базовый компьютер, что тот категорически перестал управлять полетами.
Потом полоумный гений, исчез, а диспетчеры, работающие в прямом контакте с компьютером, по трое и исключительно тройками, в рабочее время, стали превращаться в участников космических шоу.
Диспетчеров отправили на заслуженный, хорошо оплачиваемый отдых, взяв с них все мыслимые и немыслимые подписки по режиму секретности.
На поиски полоумного гения отрядили целую свору лучших сыщиков, а компьютер передали в изучение одному очень секретному правительственному учреждению, в котором имели честь служить и мои нынешние собеседники.
Возможно, все это так ни чем бы и не кончилось, если бы аналитики, изучая воспоминания очевидцев не сделали совершенно ошеломляющий вывод. Представленные картинки — есть отражение объективной реальности, причем эта объективная реальность не имеет к планете Земля ни малейшего отношения. Все иллюзии внутренне не противоречивы, имеют право претендовать на реальность, однако, человеком выдуманы быть не могут, в силу полного отсутствия по ряду позиций Земных аналогий.
Дальше больше. Одна троица, проведя две недели то ли в космических диспутах, то ли в оргиях — мнения аналитиков на этот счет разошлись, по возвращению к реальной жизни вдруг приобрела способность левитировать, ввергнув в шок своими перелетами обслуживающий персонал.
Другая троица по памяти составила чертежи чего-то очень миниатюрного и незамысловатого, что путешественники единодушно называли «жужжакой». Для чего эта «жужжака» предназначалась, выяснить так и не удалось. Однако, будучи собранной по предложенным чертежам и включенной на экспериментальном полигоне, «жужжака» во-первых разнесла этот полигон в пыль, во- вторых, не нанесла ни малейшего ущерба ни одному из злополучных экспериментаторов, в-третьих, повторно не в виде копий, ни сама больше никогда не включалась.
По ходу рассказа у меня возникло ряд сомнений, которыми я тут же поделился со своими собеседниками. Непонятно, каких Земных аналогов не хватает для того, чтобы придумать голубую траву и розовое небо. Скорее всего, такой набор говорит об убогости фантазии присутствующих. Кроме того, ежели все изложенное правда, почему я не могу быть обычным фантомом, к изучению которого они должны приложить свои силы. И, наконец, откуда они знают, что Малыш исчез, а не временно отлучился, да и имеет ли существенное значение это исчезновение, если присутствующие здесь двумя часами ранее собирались приготовить из Малыша шикарное жаркое. При таком подходе сожалеть можно только об утраченном ужине.
Оппоненты возражали по пунктам. Вид и форма окружающего мира их вполне устраивает, а если кому-то хочется зкзотики, то пусть пообщается с глюками и тогда, Глухой Сапожник, рассказывает о возникших ассоциациях. Жрать или не жрать друг друга это их личное дело, но, независимо от своего физического состояния, каждый из них существует в некой фантомной форме, которой глубоко безразличная форма телесная и которая, в конечном счете, и есть их настоящее я. Фантомные формы друг друга они чем-то там чувствуют независимо от расстояния. Так вот фантомной формы Малыша больше нет а есть моя, достаточно, с их точки зрения, неприглядная и во взаимодействие не вступающая.
Местные же аборигены всегда представляются только физическими формами и к духовным контактам не расположены. А духовный контакт совершенно необходим, если появляется желание вернуться назад.
Причем опыты показали, что нужны объединенные мозговые усилия трех специально подобранных персон.
По утверждению моих собеседников, лучшая гипотеза, наиболее полно объясняющая этот феномен, была разработана не учеными, а начальником охраны того самого секретного учреждения, в котором числились мои собеседники.
Так вот, этот просветленный служака упирал на наличие трех персон в святой троице, как то бога отца, сына и духа святого.
По всем признакам я на место третьего не подхожу.
— Кстати, как тебя все же зовут, — поинтересовался Джо.
— Адам, — ответил я.
— А меня зовут Роберт, вернее, будут звать, когда мы от сюда выберемся, — вздохнул Джо.
— Если выберемся, — уточнил Аттил. — Я Аллан.
— Называй, приятель, меня Аттил. А его Джо. Да и тебя есть смысл переименовать в Малыша.
— Послушай, Аттил, почему твои колючки начали завиваться в спираль, а зубы покраснели?
— Глухой Сапожник, — выругался Джо. Похоже началась адаптивная трансформация. Сколько мы здесь без Малыша — часа четыре? А я думал, что образ должен разрушиться сразу. Интересно, что мы вдвоем натворим. Вряд ли Адам примет в этом участие.
— Джо, посмотри, а у Малыша начали расти рога.
Я изумленно уставился на Атилла, как вдруг почувствовал жжение на голове. Жжение перекинулось на копчик, пятки на ногах и пальцы рук и достигло болезненного уровня. Скоро боль расползлась по всему телу и стала невыносимой. Похоже, аналогичные ощущения испытывали и мои партнеры. Они корчились, скрипели зубами, матерились, а, самое главное, они на глазах менялись. Через полчаса все закончилось.
Я тупо смотрел на двух монстров, стоящих передо мной. На сей раз, оба моих знакомых обладали человекообразной формой. Правда, человекообразность сводилась к наличию двух ног, двух рук и одной головы. Один из них был бы совершенно похож на гориллу, если бы не двадцатисантиметровые клыки, торчащие на манер саблезубого тигра, да странная рыже-голубая узорчатая раскраска шерсти. Похоже, это был Аттил, поскольку вдоль хребта он сохранил роскошные колючки, слава богу размер не более чем у дикобраза.
Джо повезло меньше. Он напоминал кошмарную комбинацию тролля и утопленника, вытащенного из воды через два месяца после погружения. Маленькие красные глаза, две дыры вместо носа, огромные в полголовы уши, нервно сворачивающиеся в трубочку, отвисшее брюхо, тело, покрытое подозрительного вида белесыми пятнами, заставили меня отшатнутся. По-видимому, Джо уловил мою реакцию и тут же огрызнулся: «Ты на себя сначала посмотри. На черта похож. Хвост подбери».
К сожалению Джо был прав. Я превратился в добротную копию обыкновенного черта, со всеми присущими последнему атрибутами, как то: рогами, копытами, хвостом и темно бурой шерстью.
— Ну, ладно. Хватит комплексовать, — скомандовал Аттил. — Нам еще задание выполнять. Хорошо, что так получилось. А что. Мне такая форма нравится. Гораздо приличнее, чем быть крокодилом с иголками. А к твоей расцветке, Джо можно привыкнуть.
Аттил критически оглядел меня и Джо.
— А вообще, Малыш, похоже, это твое мрачное настроение сделало из нас вурдалаков. — Расслабься. Давайте думать, как нам справиться с программой эксперимента, за ее провал нас по голове не погладят, а заодно и как нам отсюда выбраться. Во всяком случае, очевидно, что без Малыша — Адама нам не обойтись. Похоже, он полностью заменил нашего Малыша, который благополучно сейчас балдеет под наблюдением заботливых медсестричек — продолжил мысль Джо.
Позже я узнал, что облик здорово влияет на характер субъекта, особенно в первый момент после трансформации. Поэтому, неудивительна инициативность Аттила и угрюмая молчаливость Джо. Да и мое настроение совершенно изменилось. Куда-то отошли все проблемы. Хотелось покуролесить. От избытка чувств я высоко подпрыгнул да так и завис метрах в двух от земли.