Далла рассмеялась. Искренне или нет — какая к черту разница? Мартесу вдруг стало легко и здорово.
— Хочешь рома? Или эля?
— Я никогда не пила спиртного. Табу ордена.
— Никогда в жизни??? Так, это надо срочно исправлять! Я и не знал, что у вас такие табу есть. Теперь просто даже опасаюсь спрашивать, а что ты пробовала-то?
Он бросился разливать ром.
— Азра, включи-ка нам что-нибудь!
В воздухе раздались траурные завывания погребальной песни лийцев: «Аааааа-оладди-оллана-ААА!!!»
— Скотина, выруби это немедленно! — заорал Мартес. Наступила тишина.
— Тебе не понравилось? — ехидно поинтересовался корабль.
— Придержи трупные шуточки для тет-а-тета, ладно?
— Уговорил.
В салоне зазвучала приятная электронная композиция.
Далла задумчиво обняла узкими ладошками стакан, и, пристально глядя в лицо своему палачу, спросила:
— Ты надеешься, если я напьюсь, все желаемое получить по доброй воле?
Мартес тяжко вздохнул и сделал приличный глоток.
— Послушай, я не стану говорить, что не хочу тебя. Очень хочу, и поверь, ты бы ни о чем не пожалела. Но потрахаться я могу в любом портовом кабаке, причем недорого, а вот казнить после секса будет слишком непросто. Логично?
— Пожалуй.
— Но у нас есть еще куча времени. Двадцать два часа — целая жизнь, где для тебя нет запретов и возможно почти все, кроме удлинения срока, а для меня — великое воспоминание о том, как я сам жил когда-то. Своеобразный пир во время чумы. Что скажешь?
Она задумалась. Арт знал, над чем она размышляет. Далла взвешивала, стоит ли пытаться разыграть предложенную им карту. Она умна, надо признать. Прекрасная актриса, и выдержке позавидовать можно.
Наконец решилась. Сделала несколько глотков рома, чуть поморщилась.
— Научишь меня летать?
— Азра, дадим девушке порулить?
— Любые радости за ваши деньги! — ответил корабль, и Мартес потащил Даллу в кабину пилота.
Она дергала рычажки и смеясь мучила штурвал, музыка ускорялась, Азра изображал, будто ее телодвижения имеют какое-то значение, то ускорялся, то зависал, то нарочно пугал ее чем-нибудь неожиданным, один раз даже огонь открыл из турели.
Мартес хохотал. Словно все потеряло значение, был только корабль, он и тоненькая карринка с рекой звенящих косичек на голове. Бутыль пустела.
— Чего еще ты хочешь? — кричал он Далле на ухо.
— Пострелять! — в ответ кричала девушка.
— Азра, найди-ка нам какой-нибудь астероид!
— Слушаюсь и повинуюсь!
На головном мониторе возникла картинка космоса и редкого астероидного потока — любимая игрушка капитана.
— Ааа, в нас сейчас врежутся!
— Не бойся, у нас крутой противоастероидный щит! — вдохновенно врал Арт, — теперь Азра, возьми пилотирование на себя, пожалуйста, наша гостья не может разорваться! Далла, прицеливаешься вот так…. Потом нажимаешь кнопку… Есть!
Астероид разлетелся облаком воспламененной пыли.
— Ух ты!
— Давай сама!
Она стреляла и стреляла, и он совершенно забылся, но тут в звучание музыки врезалось знакомое смешное бульканье, и Арт поспешно отрубил монитор, едва успев до появления надписи «game over».
— Что случилось? — огорченно спросила она.
— Эмм…Перезагрузка компрессионно-боевой программы графического отображения боя, — выдал Мартес, надеясь, что абракадабра, придуманная на ходу, прозвучала внушительно.
— Ааа, — протянула она, понимающе кивая, вызвав новый взрыв смеха.
Потом курили трубку, и Далла кашляла до слез, играли в пьяные жмурки, и она смешно упрашивала Азру не подсказывать капитану.
— Я ни за что не испорчу игру своему компаньону. Я впервые слышу, как он умеет смеяться, — двусмысленно ответил корабль, но Далла была довольна.
А потом все произошло само собой. Она просто подошла к нему, и его губы столкнулись с ее, грубо сорванное платье упало к ногам, и Мартес прижался к ароматной коже самым горячим и нежным поцелуем, каким когда-либо ласкал женщину.
— Я смущаюсь его, — прошептала девушка, имея в виду Азру.
— Он закроет глаза, обещаю, — пробормотал Арт, давая себе волю.
Сквозь опущенные ресницы он видел ее лицо. Задумчивое, грустное. Она смотрела на него с сожалением, без ненависти или презрения.