Минуточку, Элф, наверное лучше мне продолжить…
Итак, бедняга Элф Биллингс после месячного тюремного заключения вышел из кафе, где просадил все, до последнего пенса. Увидев в конце улицы хорошо одетого и еле ковылявшего впереди типа, естественно, сразу же надумал очистить его карманы. Посмотрел по сторонам; вроде бы полицейских поблизости не было. Единственное, что он увидел — это сидящего на крыше рядом припаркованной машины марсианина. Но Элф к тому моменту мало что слышал о них и практически ничего не знал об их забавах. В любом случае перспектива остаться в ту ночь без ночлега побуждала его рискнуть. Подойдя незаметно к этому типу, он ловко, на высочайшем профессиональном уровне вытащил у него бумажник.
Примерно то же самое вам рассказал и сам Элф, я только счел необходимым уточнить некоторые детали. А сейчас продолжу.
Вдруг, как гром среди ясного неба, он увидел рядом с собой прямо на тротуаре марсианина, показывавшего на бумажник, который Элф не успел ещё спрятать. Элф опешил от неожиданности. А этот идиот, марсианин, уже орал на всю улицу, и, видно было, что это доставляет ему величайшее удовольствие:
— Хватайте вора!.. Хватайте вора!..
— Заткнись, клоп вонючий, — прорычал Элф, быстро засовывая добычу в карман и с достоинством удаляясь с опасного места.
Но не тут-то было! Марсианин и не подумал замолкнуть. Наоборот, он пустился вслед за Элфом и ещё громче и веселее завопил насчет кражи. Обернувшись, Элф увидел, что его жертва опомнилась, обнаружила пропажу и припустилась его догонять. Элф прибавил в скорости, но на ближайшем углу с ходу влетел прямо в распростертые объятия дежурного констебля.
Ну, что, нравится вам это?!
И дело не в том, что марсиане питали какое-то особое отвращение к нарушителям закона; просто они были против всего рода людского. О! Как обожали посеять смуту! А что может в этом смысле сравниться с наслаждением — с хватить кого-то за руку прямо на месте преступления!
Следует, впрочем, отметить, что после ареста преступника, они отнюдь не успокаивались. Наступала очередь поиздеваться над полицейскими, все время ставя им палки в колеса. А что творилось на самом суде, вы и сами можете догадаться: судей, адвокатов, присяжных они доводили до такого состояния умопомрачения, что большинство процессов вырождалось, в конце концов, в фарс, в театр марионеток… И заканчивалось бесславным провалом. Да, чтобы проигнорировать этих вертких охальников, Правосудию следовало бы ослепнуть и оглохнуть.
Глава 4
— Да, торт — пальчики оближешь, — прочувственно произнес Льюк, кладя на тарелку вилку. — Еще раз, огромное спасибо.
— Может, дополнительную чашечку кофе?
— Нет, действительно больше не хочу. Вполне всего достаточно.
— Тогда что-нибудь еще?
Льюк улыбнулся, но как-то нерадостно.
— Да, если бы работу предложили.
Официант щелкнул пальцами.
— Отличная мысль! Я мог бы вам предложить поработать… полдня. Подойдет?
У Льюка от неожиданности округлились глаза.
— Еще бы! А это не шутка?
— Ни в коем случае. Можете приступать прямо сейчас.
Официант вышел из-за стойки, снял с себя белый фартук и протянул его Льюку.
— Берите, снимайте пальто и одевайте это.
— Подождите! — забеспокоился Льюк. — Что вы хотите сказать этим? Что это все значит?
— Я ухожу. Возвращаюсь к себе в деревню.
Видя недоуменный взгляд Льюка, он улыбнулся:
— Я вас не разыгрываю, я и в самом деле хочу вернуться домой. У моих стариков небольшая ферма на берегу Миссури. Оттуда я и приехал сюда два года назад. Пришлось попотеть, дела шли неплохо. Но сейчас, весь этот бардак… Короче, думаю, надо смываться отсюда!
Его глаза сверкнули теплым светом, взгляд устремился куда-то вдаль, а в голосе как-то сразу прорезался родной диалект.
— Изумительная идея, — восхитился Льюк. — По крайней мере, там не будете знать забот с хлебом насущным. И уж там явно не будет таких толп марсиан, как здесь. Этим хмырям не по душе зеленый цвет!..
Немного подождал реакции на свою шутку, но что-то не сработало…
— Я уже давно решил: как только закроется этот ресторашка, сразу же рвану отсюда подальше, — продолжил официант. — А сегодня с самого утра места себе не нахожу… обещал хозяину не закрываться до пяти часов. Но раз вы уже здесь, то все будет о'кей. Не так ли?
— В этом я не совсем уверен. А кто мне заплатит?
— Кто-кто! Я! У меня выходит десять долларов в день, да ещё чаевые. Как раз вчера получил последний раз зарплату. Не вижу никаких проблем: забираю свои законные десять из кассы за сегодня: пять — вам, пять — мне, ну и, конечно, оставлю записку. В общем, все чин чинарем.
— Тогда по рукам, — обрадовался Льюк, снимая пальто. — Будут какие-нибудь особые инструкции?
— Нет. На все имеются ценники. Все, что не на виду, найдете в холодильнике. Так что, берите свои пять зелененьких, и вечное вам спасибо, дружище!
— В добрый путь!
Попрощались, пожав друг другу руки. И юноша-официант отбыл, напевая раскатистым голосом какую-то, только ему знакомую и близкую мелодию родного края.
Льюк обошел свои новые «владения». Было похоже, что самое сложное блюдо, которое здесь готовили, — это яичницу с ветчиной. Ну, этим-то его, как и любого другого писателя-холостяка, ненавидевшего тратить свое драгоценное творческое время попусту на какие-то обеды в ресторане… нет, этим его не испугать.
В конце концов, место было весьма приличным. Ему даже захотелось, чтобы хозяин передумал насчет закрытия. Шутка ли: десять долларов в день, да ещё дармовое питание. Нет, так он мог бы продержаться долго, а если все пойдет ладом, то по вечерам можно будет даже вернуться и к перу.
Увы, ближе к вечеру, он уже не сомневался, каково будет решение патрона. Клиенты заходили в четком ритме — один в час. Да и заказы ограничивались минимумом. Тут и не надо было быть экономистом, чтобы понять, что доходы никак не покрывали затрат на приобретение продуктов плюс расходы общего порядка.
Иногда «заглядывали» марсиане, но тут же исчезали, не видя никого, кого можно было бы извести, донять, допечь, т. е. для них не было никакого смысла терять время.
Когда стрелка часов подползала к пяти, Льюк решил сэкономить, поужинав тут же в ресторане, хотя есть не очень-то и хотелось. Проглотил пару сандвичей, завернул ещё несколько и засунул в боковой карман пальто. Засовывая будущий завтрак, он нащупал какую-то смятую бумажку. Это был тот самый проспект, который ему всучили на улице ещё утром.
Допивая последнюю чашку кофе, он прочитал его.
ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД ИЗ НЫНЕШНЕГО КРИЗИСНОГО СОСТОЯНИЯ — ЭТО ПРИОБРЕСТИ НОВУЮ ПРОФЕССИЮ.
И чуть пониже, уже более мелким шрифтом:
Становитесь консультантом-психологом.
Текст был отлично набран — без крупных заголовков, приятного размера буквами. Это придавало ему уважительную консервативность.
«Вы умны, у вас прекрасное образование и хорошие физические данные… и вы без работы?» — ставился вопрос «в лоб». Прежде чем продолжить его читать, Льюк поймал себя на мысли, что обращаются вроде бы прямо к нему и даже чуть ли не кивнул в полном согласии головой.
«Если вы отвечаете всем этим требованиям, то у вас появилась возможность помочь себе и своим близким, став консультантом-психологом, помогая людям, давая им советы, как сохранить спокойствие и психологическое равновесие в присутствие марсиан, независимо от того, сколько времени они ещё собираются „гостить“ у нас!
Если у вас уже есть профессиональные навыки — особенно если вы знакомы с основами психологии — то всего несколько занятий помогут вам приобрести достаточно опыта и здравых суждений, которые помогут вам противостоять целенаправленным атакам марсиан против человеческого разума.
Занятия на курсах будут проводиться по группам из семи человек, что позволит использовать методику свободной дискуссии. С вами будет заниматься дипломированный (в Огайо Стейт, 1953 г.) доктор психологии с 1958 г., активный член американской ассоциации психологов, специалист по индустриальной психологии в „Конвейр корпорейшн“, автор многочисленных монографий и известной книги „Твои нервы и ты“ (Даттон, 1968 г.) Ралф С. Форбс».