Солдаты, не имевшие под рукой оружия, побежали за ним. Некоторые взяли гранаты. Офицеры использовали пистолеты.
В результате среди солдат началась жуткая бойня, а марсиане пострадали разве что от грохота.
Самые же страшные моральные муки испытывали офицеры, ответственные за секретные военные объекты. В зависимости от остроты своего ума они быстро или медленно понимали, что нет больше никаких секретов. Только не от марсиан. А поскольку марсиане обожали сплетничать, то и вообще ни от кого.
Дело даже не в том, что они интересовались военными делами как таковыми. В сущности, на них не произвели никакого впечатления ни дислокация установок для запуска ракет с ядерными боеголовками, тайных складов атомных и водородных бомб, ни знание секретных документов и тайных планов.
- Слабовато, Джонни, - сказал один из марсиан, сидя на столе генерала, командующего базой Эйбл, в те времена наглухо засекреченной. - Слабовато. Со всем, что у тебя есть, ты не справишься даже со стойбищем эскимосов, если они будут знать, как вахрать. А мы можем их научить, учитывая все ваши игрушки.
- А что такое это ваше вахрание?! - рявкнул генерал.
- Не твое собачье дело, Джонни. - С этими словами марсианин повернулся к одному из своих; всего в кабинете их было четверо. - Эй! - позвал он. - Квимим к русским, посмотрим, что есть у них. А заодно расскажем им кое-что.
Двое марсиан исчезли.
- Послушай, - сказал третий четвертому, - вот это цирк! И принялся читать вслух сверхсекретный документ из запертого сейфа в углу комнаты.
Его коллега презрительно рассмеялся.
Генерал тоже рассмеялся, но без презрения. Он так и смеялся, пока два адъютанта тихонько выводили его.
Пентагон превратился в сумасшедший дом, равно как и Кремль, хотя, надо признать, ни одно из этих зданий особо не привлекло к себе марсиан.
Марсиане были так же беспристрастны, как и вездесущи. Никакие места не интересовали их больше других. Белый ли Дом, публичный ли - не имело значения.
Ничто не интересовало их больше или меньше, будь то объекты в Нью-Мексико, где строилась космическая база, или подробности сексуальной жизни беднейшего кули из Калькутты.
И повсюду, всеми возможными способами, они нарушали приватность. Я сказал "приватность"? Она просто перестала существовать.
И, разумеется, стало понятно, даже в ту первую ночь, что пока марсиане будут развлекаться, не будет покоя, не будет конфиденциальности ни в личных делах, ни в интригах правительств.
Их интересовало все, что касалось нас - индивидуально или в общем - все их смешило или вызывало отвращение.
Предметом исследований марсианской расы был человек. Животные сами по себе не интересовали их, однако они охотно пугали и дразнили животных, если это доставляло людям неприятности или прямой вред.
Лошади особенно боялись марсиан, и езда верхом - будь то ради спорта или ради передвижения - стала не то что бы опасна, а просто невозможна.
Только самые легкомысленные осмеливались, пока марсиане пребывали среди нас, доить корову, если та не была крепко связана.
Собаки обезумели; многие из них покусали своих хозяев и те прогнали их прочь.
Только кошки привыкли к марсианам и воспринимали их спокойно и хладнокровно.
Впрочем, кошки всегда были сами по себе.
Часть вторая
Пейзаж с марсианами
1
Итак, марсиане остались, и никто понятия не имел, надолго ли. Судя по тому, что мы о них узнали, они вполне могли остаться здесь навсегда. Это было не наше собачье дело.
Немного удалось узнать о них, кроме того, что стало очевидно после первых дней их пребывания.
Внешне они почти не различались. Хоть и не совсем одинаковые, марсиане походили друг на друга куда больше, чем люди одной расы и пола.
Единственное, в чем проявлялись заметные различия, так это в росте; самый высокий марсианин был около метра, самый маленький - семьдесят сантиметров. У людей было несколько мнений относительно такой разницы в росте. Одни считали, что все пришельцы являются взрослыми самцами, и разница в росте для марсиан так же естественна, как и для людей. Другие утверждали, что разница в росте свидетельствует о разнице в возрасте. Возможно, все они и были взрослыми самцами, но у марсиан, мол, рост не кончается с достижением зрелости, значит низкие относительно молоды, а высокие - постарше.
Третьи же думали, что высокие особи были мужчинами, а низкие - женщинами, и что отличия между полами у марсиан, когда они были одеты, проявлялись только в росте. Поскольку же никто не видел раздетого марсианина, эту гипотезу, как и все иные, нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть.
Наконец, выдвигалась теория, что марсиане в половом смысле были одинаковы, обоеполы, или вообще не имели никаких полов в нашем понимании, а размножались партеногенезом или каким-то иным образом, которого мы просто не можем себе представить. Из того, что мы узнали, они могли расти хоть на деревьях, как кокосовые орехи, и падать, когда созревали, уже взрослыми и разумными, готовыми противостоять своему миру или оказаться среди нас и насмехаться над нашим. В таком случае самые маленькие могли быть в определенном смысле новорожденными, только что упавшими с дерева, но такими же недружелюбными, как большие и старшие особи. Если меньшие не были молодым поколением, значит, мы вообще не видели марсианят.
Мы так никогда и не узнали, что они ели и пили, не узнали даже, ели ли они и пили ли вообще. Разумеется, они не могли употреблять земную пищу, не могли ее даже взять в руки или прикоснуться к ней - по той же причине, по которой мы не могли коснуться марсиан. Большинство людей считали, что поскольку квимение - процесс мгновенный, марсиане просто квимили на Марс, когда испытывали голод или жажду. Или когда хотели спать, если, конечно, нуждались во сне, поскольку никто из людей не видел спящего марсианина.
Мы знали о них на удивление мало.
У нас даже не было уверенности, что они находились здесь в своем истинном виде. Многие люди, особенно ученые, утверждали, что нематериальная и лишенная телесности форма жизни, существовать никоим образом не может. По их мнению, мы видели не самих марсиан, а лишь их изображения, а марсиане, имея тела такие же плотные, как и у нас, оставляли их на своей планете, возможно, в состоянии летаргии. Квимение же - это просто способность проецировать астральное тело, видимое, но не осязаемое.
Теория эта объясняла многое, если не все, но оставался один неясный момент, что признавали даже самые ярые ее сторонники. Как нематериальное видение может говорить? Звук это вибрация воздуха или иных частиц, а значит, простое изображение, которого на самом-то деле вроде как и нет, не могло бы издавать звуки.
Однако марсиане издавали их, да еще как. Настоящие звуки, а не слуховые впечатления в мозгу слушателя; это доказывали магнитофонные записи. Они разговаривали по-настоящему, а также стучали в двери, хотя и крайне редко - марсианин, в тот вечер стучавший в дверь Люка Деверо, был исключением. Большинство квимило безо всякого стука прямо в гостиные, спальни, телестудии, ночные клубы, рестораны - чудесные сцены разыгрывались в тот вечер в ресторанах и барах - в тюрьмы, казармы, иглу... словом всюду.
Они отчетливо запечатлевались на фотографиях, в чем убедился бы Люк Деверо, если бы отдал проявлять свою пленку. Были они тут во плоти, нет ли - марсиане были непрозрачны для света. Но не для радара, и ученые из-за этого рвали волосы на головах.
Марсиане утверждали, будто не имеют имен или хотя бы номеров, говорили также, что имена - это абсурд. Никто из них никогда не обратился к человеку по имени. В Соединенных Штатах каждому мужчине они говорили "Джонни", каждой женщине "киска", в других местах употребляли местные аналоги.