Своими мыслями делюсь с экипажем. Они смеются и кивают в сторону, где орбиты внешних планет.
— А там, — говорят, — вообще пока "ни чья не пропадала!".
Когда догнали корабль, даже слегка грустно стало. Я понял, что одна Эпопея заканчивается, и начинается совсем другая.
Я смотрел как из тьмы космоса, из маленькой звёздочки, бегущей среди дальних звёзд вырастает Корабль, и думал, что там на Земле, мне похоже предстоит гораздо более серьёзное испытание.
И вот этот красивый корабль, широко раскинувший плоскости охладителей реактора, так похожий на фантастическую птицу, повезёт меня навстречу ему. Ощущения были более чем двойственные.
Пробыв ещё неделю возле Марса и выполнив всё, что намечалось, мы отправились домой. У Марса, как орбитальная станция, остался "Антарес-2", одна исправная "Ласточка" под номером два, и первая, которой через два месяца после нашего отбытия сменили разбитый агрегатный отсек.
Межпланетный грузовик-автомат, который доставил новый, прилетел почти, что одновременно с нами, только у него был двигатель малой тяги, и ему требовалось много времени, чтобы спуститься от межпланетного пространства до низкой орбиты. После разгрузки он также в автоматическом режиме отправился к Земле. Автомату безразлично, сколько болтаться среди звёзд. Его дорога обратно займёт почти 300 суток. Это нам надо домой побыстрее.
Я всю дорогу смотрел, как из тьмы космоса постепенно вырастает серп Земли, а Марс наоборот превращается в красную звезду. Всё думал, как это после такого длительного отсутствия снова спуститься на Землю, почувствовать ветер лицом и видеть мир не сквозь стекло и светофильтр гермошлема.
Странное ощущение — за эти два года Марс стал для меня более реальным, чем вся прошлая жизнь на Земле.
И вот снова мы у Земли. И на этот раз всё чуть-чуть по-другому и в обратном порядке.
"Антарес" оставили на высокоэллиптической орбите для будущих межпланетных стартов. Межорбитальный буксир, спустил нас на низкую орбиту, где мы пересели на присланный за нами малый транспортный челнок "Заря-М" [9].
Я всё смотрел вниз, на Землю. Всё было таким знакомым и каким-то…не знакомым. Как будто видишь это первый раз. Никак не мог насмотреться. Скорее всего, заметив это меня и усадили возле одного из немногочисленных "окон" челнока. За это я им весьма благодарен.
Преимущества этого моего нового положения я оценил сразу. Я не только видел, что делается снаружи, но и то, что делает экипаж. Слышал его переговоры между собой и с Землёй. В то время как основной экипаж "Антареса" сидит чуть позади. Мне было до всего дело! Я хотел видеть, слышать, как можно больше. Вероятно это сказывался всё тот же затяжной сенсорный голод и мне весьма больших усилий стоило чтобы сдержаться и ни кого не "заболтать" ещё в полёте на "Антаресе". Всю дорогу обратно. Всю дорогу старался сдерживаться, а тут вообще надо было просто молчать.
Но вот мы расстыковались с буксиром, и он затерялся среди звёзд. Дали "добро" на посадку.
— "Антарес"! Внимание! — заговорил командир экипажа "Зари", — так как на основных полосах очень скверная погода, садимся на запасной. Наилучшие условия сейчас над Анапой. Так что садимся в аэропорту Анапы.
У "антаресцев" это вызвало взрыв энтузиазма и шуток. Что-то типа: "с Марса и прям на курорт". На что командир весьма резонно заметил, что медики вряд ли им позволят вот так "сразу и на море". Да и восторженная толпа тоже помешает.
Но это только раззадорило шутников.
Меж тем выдали импульс схода с орбиты и "Заря" покатилась навстречу Земле.
Долго не было ничего. Просто долгое падение навстречу атмосфере. Но вот челнок начал задирать нос, а в салоне появилась всё нарастающая тяжесть. Я скосил глаза в сторону иллюминатора. Там края плоскостей медленно наливались вишнёвым цветом, а вокруг них разгорался свет накаляющегося воздуха, постепенно вырастая в языки пламени. Челнок начало потряхивать.
Когда огонь на кромке стал слабеть, я заметил, как внизу промелькнуло побережье. Что за побережье не успел заметить, но понял только летим уже над морем.
Челнок меж тем выровнялся и я понял, что, то, что я чувствую в настоящий момент уже давно не перегрузка…
Да… отвык однако!
Пробили сетку перистых облаков. Теперь они над нами. Под нами гладь моря, и где-то далеко-далеко берег и горы… или облака? Нет, всё-таки горы.
Челнок несколько раз качнулся, выходя на линию посадочной глиссады и снова под нами вижу море. Такое большое… тёплое… на вид тёплое…J
Та нет! Должно быть тёплое. Сентябрь ведь всё-таки!
А если хорошая погода, то наверняка и курортников на пляжах навалом.
Ха! Вот там сейчас переполох! Да даже если не объявляли, что "Заря" садится именно в Анапском аэропорту, любой увидев в небе весьма характерные очертания "Зари-М", сложит "два и два" и получит верный вывод.
Когда пролетали над песчаными пляжами, где-то в районе пионерлагерей, снизились уже очень сильно. Были видны не только отдельные дома, но и отдельные прыгающие и машущие руками фигурки людей.
Я потом узнал, что какой-то энтузиаст, узнав, что летит на его родной аэродром, передал это в город, а там по громкой связи объявили и по городу и по пляжам. Так что на улицы и пляжи высыпало как бы не всё наличное население города вместе со всеми курортниками.
Милиции же это только головной боли добавило, так как толпа тут же полезла в аэропорт и запрудила все подъездные пути.
Ну а мы в это время достигли наконец ВПП.
Я же всё это время жадно смотрел на светло-синее небо, на мелькающие внизу виноградники и мне аж глаза резало от изобилия красок. Из задумчивости меня вывел толчок — колёса челнока коснулись бетона. Потом плавно касается бетона передняя стойка шасси и почти тут же рывок — вышли тормозные парашюты.
А я всё смотрю на бетон, выгоревшую на солнце траву, на далёкую зелёную-зелёную лесополосу… и не могу оторваться.
ВПП проскочили почти всю и остановились у дальнего её края.
Машина застыла. Я слышал как экипаж переговаривается с диспетчерской, и выключает параллельно с этим системы челнока.
— Хорошо сели "Антарес"! Поздравляем! С прибытием! — видно у экипажа "Зари-М" очень даже приподнятое настроение.
— Спасибо! Спасибо!.. А кстати, как думаете, кто нас ЗДЕСЬ из начальства встречать будет?
— Да наверняка Кудряшов. Он же здесь до сих пор филиалом Центра Подготовки командует [10]. Наверное уже всех в аэропорту "построил" — сейчас прибегут.
А я всё смотрел и смотрел в иллюминатор. На пожухлую траву, на бетон, на весёлого, красного цвета машины перемещающиеся к нам. И не мог отделаться от ощущения, что это мне снится — на Марсе часто снилась Земля.
На краю полосы стоял жиденький ряд людей в рабочих спецовках. Они что-то орали и размахивали руками, пока не прибежал какой-то начальник и не шуганул их оттуда.
Но люди наоборот, тем временем, стали появляться на крышах дальних хозпостроек, и на заборе.
И их там становилось всё больше. Всем хотелось запечатлеть в памяти исторический момент.
Наконец пригнали тягач и наш челнок оттащили на стоянку, где собралась уже целая толпа встречающих: врачи, милиция, военные, лётчики и ещё толпа гражданских.
Врачи были с носилками. Это наверняка для меня… мне это сильно не понравилось. И обидно стало — что я зря, что ли, всю Марсианскую эпопею мышцы качал, чтобы не атрофировались чтобы меня вот так просто в горизонтальном положении вынесли?
— Э! Мужики! — взмолился я, — вы только меня вот этим не отдавайте, а?
— А кто там? Кому?
— Да вон тем с носилками!
— Гм! Отобьём! — говорит командир экипажа "Зари" но потом скептически смотрит на меня, — ну а ты-то как, сам сойдёшь?