— Шестой и пятый каскады — полная мощность! — поступил доклад оператора.
На мониторе руководителя, кривые, отвечающие за мощность, поступающую на эти каскады взлетели на новый уровень.
— Четвёртый и третий — полная мощность! — поступил доклад оператора, и тут же:
— Зафиксирован рост выходной мощности.
— Что за чёрт! — обозлился Палыч, но тут его взгляд упал на монитор внешнего обзора. Там «шар» неожиданно стал наливаться светом. Этого никогда не было.
Следующий взгляд — индикатор выходной мощности. Рост был уже явный и мощный. «Шар» неожиданно для экспериментаторов, стал выдавать всё больше и больше энергии в довольно широком спектре излучений. К тому же форма у графика через несколько секунд уже явно напоминала экспоненту.
— Чёрт!!! — у Палыча сразу вылетело всё из головы.
Осталась только эта мощность, и её совершенно дикий рост. И не зря. Выходная мощность напрямую была связана с тем самым «хлопком», что завершал эксперимент. Решение надо было принимать немедленно.
— Всем стоп! — его пальцы еле успели включить блокировку первого и второго каскадов, — Шестой пятый, четвёртый и третий — понизить мощность до точки прокола!
На мониторе кривые мощностей медленно вернулись на уровень четверти от полной.
Руководитель бросил взгляд на монитор внешнего обзора — он был черен. Датчики же на поле показывали море излучения.
Палыч на секунду представил как это всё должно выглядеть со стороны: ослепительно сияющий как солнце шар в центре полигона, а вокруг стремительно тающий снег и пар вздымающийся к небесам. По мере роста излучения, сфера, где даже пар выжигается жаром, стремительно растёт. Вместе с ней растёт и сфера света пробивающаяся сквозь мглу непогоды.
«Эдакий атомный взрыв в миниатюре», — подумал Палыч.
— Продолжается рост выходной мощности!
Палыч глянул на датчик — рост действительно был, но уже не такой быстрый.
Он в уме быстро пересчитал наличную мощность и понял, что рост зашёл слишком далеко. Если прямо сейчас выключить все каскады, то шарахнет так… короче «сдует» весь научный городок.
«Вот тебе и „ядерный взрыв в миниатюре“! — подумал Палыч, — и это ж надо, за пару секунд такая мощность! С ней надо что-то делать… единственный выход — увести эпицентр взрыва подальше от населённых пунктов и от полигона. Это значит — переместить „дыру“ на север. Желательно километров на двадцать-тридцать».
«Вот и понадобился результат той давней аварии…» — подумал он вспоминая её обстоятельства и параметры.
Палыч снова быстро произвёл пересчёт, на этот раз пересчёт не был таким тривиальным как ранее но тем не менее, для него даже пару интегралов взять в уме не представляло особого труда — и переключил в нужном порядке генераторы. Палыч этим славился, среди прочих руководителей и ведущих теоретиков, — быстрым пересчётом в уме довольно сложных уравнений.
Пол под ногами задрожал. Низкий гул покатился по коридорам полигона.
Звякнула разбившись чашка с кофе, из-за внезапной вибрации сползшая со столика.
— Дыра увеличивается в размере!.. десять, сто… ТЫСЯЧА РАЗ!!!
Осмысливать сообщение уже не было времени. Палыч не долго думая вырубил питание сразу всех каскадов.
«Ох и материть же меня будут, за такой резкий „отруб“» — подумал он напоследок. И словно в ответ на его самые худшие подозрения, мигнул и погас свет погрузив центр управления в кромешную тьму.
Через секунду врубилось аварийное освещение, а ещё через несколько на Полигон налетел Ураган.
Николай растерянно заозирался. Гул казалось, шёл со всех сторон. Он переполошил не только Николая. Многие повскакивали с того бревна, на котором сидели возле костра и сейчас также озирались, пытаясь выискать источник угрозы.
Леночка взвизгнув сиганула с перепугу от костра, попутно уронив котелок с чаем. Но прыгнула неудачно — зацепилась ногами за бревно и рухнула плашмя в сугроб.
— Што за хрень! — злобно рявкнул Михаил в окружающую костёр тьму, будто именно там находился виновник этой «неумной шутки».
— Я ничего не делал! — послышался из палатки испуганно-обиженный голос Вадика.
И в этот момент, вдобавок к шумовым эффектам, всё окружающее залил яркий, режущий глаза жемчужный свет.
На мгновение всё окружающее вспыхнуло и засверкало всеми цветами радуги — лапы елей в шапках снега, сосны, снег под ногами и каждая снежинка, спускающаяся с чёрного, пасмурного безлунного ночного неба.
Но люди просто не успели оценить всей этой красоты. Свет померк и тут же на лес обрушился титанический удар.
Тучи снежной пыли поднятые ударной волной, смешались с искрами костра, целым ворохом мусора и ломанных веток сорванных с окружающих деревьев. Всё это густо посыпалось сверху.
По лесу гулял грохот, смешавшийся с треском падающих деревьев.
Молоденькая густая сосна, росшая неподалёку, величаво рухнула прямо кроной в костёр, заставив людей шарахнуться врассыпную. Несколько секунд спустя огонь костра взвился до небес.
— Лена! Лена где?!! — заорал Михаил, поднимаясь на ноги. Ударная волна была достаточно сильной, чтобы сбить человека с ног. Он видел, как она упала по ту сторону костра до падения сосны, но не видел, успела ли подняться и отпрыгнуть.
— Всё в порядке! Она здесь! Со мной, — послышался с той стороны пламени зычный голос Владимира.
— Все остальные здесь? Все целы? — Михаил окинул взглядом оглушённых участников похода медленно пятящихся от стремительно набирающего жар большого костра.
Сверху всё ещё продолжал сыпаться разнообразный лесной мусор: сосновые иголки, сухие и не только, веточки и целые ветви, сорванные с окружающих деревьев. И тут до них донёсся сдавленный мат и проклятья. Михаил резко обернулся.
Поперёк заваленной палатки лежала отломанная верхушка другой сосны, падения которой за грохотом и шумом, да ещё эффектным падением той, что сейчас горела в костре, не заметили. Под пологом палатки, придавленной ветвями, кто-то копошился пытаясь выбраться.
— Все сюда! — рявкнул Михаил.
Медленно отходящие от шока происшедшего участники похода, встряхнулись и резво кинулись помогать командиру стаскивать обломок сосны с палатки.
Вадик, всё это время бывший в палатке, нашёл, наконец, выход и встал во весь рост.
Обалдело оглядев окружающий погром, догорающую сосну, лежащую поперёк костра, он уставился ошалевшими глазами на ребят и не нашёл ничего лучшего как спросить: «И… и что это было?!»
Наступила разрядка.
Сначала один, а потом другой, а после и остальные участники похода покатились со смеху. Только Владимир стоял как вкопанный, автоматически поддерживая валящуюся со смеху Леночку и растерянно улыбаясь, смотрел по сторонам.
Спустя полтора часа бивак привели в относительный порядок. Обгорелую верхушку упавшей на костёр сосны оттащили в сторону. Поваленную палатку наскоро починили и залатали. Проблема вышла только с обронённой в суматохе Николаем «погонялы». Пришлось перерыть снег на приличной площади, прежде чем её нашли. Только после этого собрались снова возле костра обсудить сложившуюся ситуацию.
Михаил, обнаруживший, что никто из его группы не пострадал, а из снаряжения ничего особо ценного, за исключением обгоревшего от рухнувшей сосны тента не сломано и в суматохе, как его окрестили «бурана», не потеряли, находился в приподнятом настроении. Лица у всех были расслабленными и больше сонными — сказывалась в добавок, усталость от физического напряжения днём. Только Чернов был напряжён и его вечная озабоченность явно приобрела мрачный окрас.
В своей чёрной пуховке сейчас он был похож на ворона. Красные отблески костра в его тёмных глазах только усиливали это впечатление.
— Ну что, приступим, пожалуй к «разбору полётов», — по деловому вступил Михаил, — …или общее ведение Юленьке доверим? — лукаво предложил он.
— Вот-вот! Она ещё один дисер на нас напишет! — тут же не удержался Николай.
— Не дисер я написала, а статью! — поправила Юля, — а дисер я, пожалуй на нашем космонавте напишу.