Свен глотнул из бутылки. Волонтеры часто ему говорили, что спиртное сжигает его изнутри, в кои-то веки они оказались правы. Молоток четко понимал, что дорогой виски, найденный в мусоре, за полчаса растворил его желудок, что вовсе не было красивой метафорой. Тем не менее бутылка оставалась наполненной на четверть, и напиток, несмотря на странный привкус, был слишком хорош, чтобы его выбрасывать.
Молоток зашел в боковую улочку, выбрал витрину, убедился, что поблизости не ошивается коп, хотя полиции сейчас всяко интереснее на площади, залпом допил спиртное, согнувшись от рези в желудке, и хотел было зашвырнуть бутылку в стекло, но заметил, как молокосос в белой рубашке возится с замком. Универмаг открывался.
Свен распрямил плечи и с достоинством вошел в открывшиеся двери. Молокосос вякнул что-то, избегая прикоснуться к гостю, и Свен показал ему фирменный прямой, за который его и прозвали Молотком еще тогда, на ринге.
Через десять минут в его желудке таял шоколад, смягчая боль, а теплые струи смывали многодневную грязь. Еще через пять минут полиция нашла его в душевой мертвым.
2075.09.24. 10.00
Когда Лиза погружалась в работу, мир вокруг исчезал. Опасность заключалась в том, что любой мог подойти и заглянуть через плечо. Поэтому Лиза отказалась от удобного голографического экрана, выпросив крупный планшет.
Репутация ненормальной помогает — не приходится объяснять свои причуды. Единственный человек, способный ее разоблачить, найти смысл в капризах, Эрик, но он, к счастью, на стороне Лизы.
Лиза могла бы договориться с умненькой Башней о чем угодно, ведь ее программировала Кицунэ. Но если Лиза запиралась в комнате, отец тут же впадал в панику. Она могла позволить себе только сигнализацию — огонек в углу экрана, предупреждающий, что в ее владениях посторонний. Увлеченная Лиза не замечала и его.
Почти безграничная власть над роботами, доставшаяся Лизе от Кицунэ, абсолютно не распространялась на Полковника. Об этом позаботился Макс, переживая за домашнее обучение Лизы, а также за безопасность девочки.
Полковник приходил в ее комнату, когда считал нужным (ну ладно, по расписанию) и саботировать его уроки не получалось. Хотя, если честно, не очень-то и хотелось. Способность робота к перевоплощениями превращала унылые, казалось бы, занятия в яркие шоу.
А вот к работе телохранителя Полковник относился чересчур серьезно. Убежать на свидание было неимоверно трудно, брать с собой дуэнью — невозможно.
Сейчас Лиза читала письмо от Марка. Он волновался. Так мило с его стороны побеспокоиться задним числом. Стоил ли вчерашний вечер затраченных на побег усилий? Марк писал, что фараонов послали его друзья. Просто розыгрыш. Просто не вовремя.
— Бумажная книга! Это же антикварная редкость!
Она слишком погрузилась в проклятое письмо. Красный огонек сигнализации истерично пульсировал. Кира смотрела через плечо, чем занимается «ее девочка». Лиза в панике убрала книгу в стол. Нужна маска для разговора с этой женщиной, срочно.
В принципе подружка отца Лизе нравилась. Она даже простила ей «тот случай». И презентации Киры были хороши. На месте «целевой аудитории» Лиза точно купила бы красивого умного робота. Но личное присутствие этой женщины в ее комнате — слишком, слишком, слишком!
— Ну-ну, никто на твои сокровища не покушается. Хотя, конечно, безумно интересно. Это подарок? Ладно, ладно, что ты так напрягаешься, не буду расспрашивать, если не хочешь. Знаешь, отец всерьез волнуется, что ты от компьютера не отлипаешь. Хотя, чья бы корова мычала, сам отпетый трудоголик. Но в твоем возрасте положено интересоваться мальчиками, нарядами, любофф.
Голос Киры стал доверительным, с легкой ноткой фальши.
— По-моему, Стайл подозревает в глубине души, что ты робот. Что он сделал тебя на своем заводе и забыл об этом. Ты была вчера в таком красивом платье, свидание, да?
«Белобрысая вцепляется ей в плечо, белая ткань рвется под ее пальцами…»
— Ладно-ладно, не напрягайся, — Кира примирительно улыбнулась, — Я о другом хотела поговорить. Ты Истру, свою няню, хорошо помнишь?
Лиза помнила. В тот последний вечер Истра приходила уложить ее спать, а на самом деле то ли проститься, то ли извиниться.
— Дождь пахнет лавандой, — резюмировала Лиза все впечатления от того вечера. — Полковник.
— Ты помнишь, как у вас появился Полковник? — Оживилась Кира.