Только на этот раз они готовились лучше, поэтому и получилось у них все как по нотам того самого похоронного марша, который написал великий Шопен.
Марсиане оккупировали всю Землю.
Как-то сразу выяснилось, что весомых контраргументов у нас нет. Высадились они по всем правилам — стреляли строго по радианту с небольшими отклонениями, так что боевые треножники — не чета, кстати, прежним — поднялись одновременно почти во всех странах. Тут, конечно, промашку мы допустили — марсианские цилиндры приняли за обломки кометы Эйхмана-Гешке, которая как раз пересекла орбиту Земли. Ну, вы сами знаете: плохому танцору всегда что-то мешает. Так и у нас: знали, готовились и по своему обыкновению оказались не готовы. Нашлось, правда, несколько человек, они призывали дать отпор инопланетному агрессору, звали всех на бой кровавый, святой и правый. В Америке, как полагается, это был президент, а у нас знаменитый внук юриста Борис Владимирович Сальников. Что ж, обоим не повезло: американского президента отцедили прямо в Белом доме, а нашего бунтаря в его роскошном особняке на Рублевке, где он пытался организовать штаб партизанского Сопротивления. Жертв было на редкость мало, марсиане к тому времени поняли, что выкачивать всю кровушку накладно, питательная база резко и быстро снижается, вот они и устроили донорские пункты во всех странах. Сдавать кровь надо было всем, сдатчикам давали сертификат безопасности, а уклонистов наказывали, порою так, что и смотреть после наказания не на что было. Исключение составляли лишь дети, беременные женщины или те, у кого марсиане гемофилию или иные заболевания крови вылечить не сумели. Но таких было относительно немного.
Народ, конечно, повыл немного, но что делать, если все равно ничего сделать не сможешь? Жить-то надо! Тем более что марсианское начальство сразу всех предупредило: тех, кто добровольно и регулярно кровь сдает, закон защищает. Даже от марсиан. На мелкие шалости своих патрульных марсианское начальство, конечно, смотрело сквозь щупальца, но геноцида не допускало. В этом случае с марсианина любого строго спрашивалось, будь ты уроженец ихнего аристократического Теплого Сырта или рабочих кварталов горы Олимп, откуда к нам эти чертовы цилиндры и летели. Карали незамедлительно и сурово, сам однажды видел, как два треножника третий в степи гоняли, потом зажали в балочке и сожгли, только не полностью — два дня над степью неслось жалобное «Улла! Улла!», а потом все затихло.
А в этот день мне самому пришлось познакомиться с марсианской справедливостью.
Треножник я увидел еще на въезде в Сухов, да толку с этого — дорога прямая, без развилок, не объехать, как говорится, не обойти. Ион меня с высоты, несомненно, заметил, заголосил свое протяжное «Улла!». Понятное дело, я же себе не враг, остановился, тем более что чувствовал себя с квитанцией более или менее уверенно.
Дружинник уже стоял, прислонившись спиной к одной из опор.
— С прибытием, — поздравил он меня.
— На сегодня уже все, — сказал я и сунул ему в нос квитанцию, читай, мол, отцежено положенное, напрасно зубы скалил.
Дружинник мутно и недовольно осмотрел квитанцию, прямо обнюхал ее.
— Ничего не знаю, — сказал он. — Марсианские мужики наверху крови хотят. Яза тебя вену не подставлю, понял? Не было у тебя никакой бумаги и все дела.
И он уже нацелился порвать мою квитанцию, а я только зубы стискивал от растущего желания дать ему в ухо. Может, и порвал бы он мою индульгенцию, и в ухо бы получил, только сверху вдруг послышалось недовольное кваканье, щупальце подхватило дружинника и подтащило к линзе. Что там марсианин у дружинника спрашивал, я не знаю, только квитанцию о сдаче двухсот моих кровных граммов пришлось ему все-таки предъявить. В наружном динамике опять заквакало, и добровольный марсианский помощник исчез в открывшемся темном люке. Не было его минут пять, а потом дружинник вновь появился в объятиях гибкого стального щупальца, которое бережно поставило его на землю. Дружинник был бледен, и его покачивало.
— Ехай, — буркнул он и сунул мне драгоценную бумажку. — Мотай, козел, чтобы духу твоего здесь не было! Такой бугай, ну что тебе было бы еще с двухсот граммов? Все равно кагором восстанавливаться будешь.
Я сел за руль.
Вообще-то можно было бы обойтись и без сдачи крови, я в любой момент мог предъявить удостоверение офицера ФСБ и никто бы у меня кровь брать не стал. У нас с марсианами соглашение, которое они, по вполне понятным причинам, стараются не нарушать. Мы ведь с преступностью боремся. Марсиане тоже с ней борются. Значит, мы действуем в одном ряду. Только часто приходится под прикрытием работать, вот и достается как рядовому гражданину. Если бы в этой поездке я махал корочками и кровь свою берег, во всех окрестных поселках о моем прибытии стало бы известно в первый же день. Но этого я позволить не мог, мне лишняя известность ни к чему, после этого я здесь напрасно бы тратил время и подошвы сбивал, ничего бы я не выяснил. Население не знает, что за нападением на марсианские машины последует. Те, кто теракт готовил, в глазах населения были, наверное, истинными героями. Дело в том, что не к куму я ехал и не к свату, более важные дела меня сюда привели. В районе Сухова за последний месяц бесследно исчезли экипажи трех марсианских треножников. Точнее, весь суховский гарнизон. Выяснилось это, когда марсиане несколько дней не вышли на связь со своим руководством. Дисколет марсиане отправили без промедления. И что же они увидели? Машины стоят бесхозные, сельская детвора по ним безбоязненно лазает, тепловые генераторы и «угарники» сняты, и никто не мог сказать, куда они делись. Марсиане взъярились. Такого у них давно уже не было. Нет, отдельные нападения случались, но так, чтобы весь гарнизон бесследно исчез! Вот такая получилась ерунда. Ясам этих тварей септоподных терпеть не мог, я в организацию Союза боевых офицеров входил, а тут пришлось на марсиан работать. Парадокс? Да нет никакого парадокса. Просто марсиане решили в ответ провести показательную карательную акцию, но наше начальство уговорило их отсрочить ее и дать время нам самим поработать и выяснить, в чем дело. Получалось, что в случае моей неудачи акция все равно будет проведена. А вы знаете, чем это кончается — поселки выжжены, жители вывезены на основную марсианскую базу в спецлагеря, только детей они добросовестно передают на воспитание в детские дома, как говорится, на вырост. А если я с заданием справлюсь, то погибнут нормальные ребята, готовые боевики. Шутка ли с гарнизоном захватчиков расправиться! А марсиане их, естественно, не пощадят, мать их в медном тазу с долотом и зубилом!