В магазине было прохладно и пусто. Плечистый паренек в спортивном костюме, выразительно жестикулируя, флиртовал с молоденькими продавщицами. Короткая стрижка и накачанная шея говорили о том, что парень этот принадлежал к неисчезающему сословию тех, кто не сеет и не пашет, потому что пальцы всегда сжаты в кулаки и разгибаются только тогда, когда надо взять ложку. Парень посмотрел на меня безучастным отсутствующим взглядом и вновь обратился к разговору с продавщицами. Я ему был неинтересен.
Я прошелся вдоль прилавков, рассматривая товары и одновременно прислушиваясь к негромкой беседе у прилавка.
— Я тебе говорю, — сказал парень. — Вчера его нашли. Белый весь — ни кровинки. В область его увезли, на вскрытие. Если все подтвердится, сказали, будут ноту марсианам предъявлять.
— Да ты что! — ахнула продавщица. — Врешь ты все, Генка.
— Точно тебе говорю, — сказал парень, наклонился к уху продавщицы и уже конфиденциально сообщил ей еще какие-то подробности.
Продавщица хихикнула.
— Дурак ты, Генка, — сказала она. — И не лечишься!
Я взял три бутылки холодного пива, вышел из магазина и с выразительно позвякивающим полиэтиленовым кульком двинулся по улице. Кумушки со скамеечки проводили меня понимающими взглядами и сразу зашушукались — тему для новой сплетни нашли.
Решительно я не знал, с чего мне следует начать. Нет, кое-какие наметки у меня, конечно, имелись, но в одном я был точно убежден — о причинах исчезновения марсиан здесь знала добрая половина города. Люди знали и молчали, даже подозревая, какая над ними нависла опасность. Про своих же пришлось бы говорить!
Над городом, звеня антигравитатором, медленно проплыл дисколет. Похоже, марсиане не оставили попыток найти своих товарищей с воздуха. Хорошая машинка этот самый дисколет, только не предназначена она для космических путешествий. Однако на Земле пока еще ничего близкого не построили. Машина скоростная, верткая, однако при необходимости и на одном месте зависнуть может, и вертикально вверх с огромной скоростью уйти. Незаменимый для сил вторжения аппарат.
Я вздохнул. Время меня подпирало. Надо было приступать к работе, а я еще не решил, с чего следует начать. Поразмыслив, я все-таки зашел в хозяйственный магазин.
Директор его к моей радости оказался на месте. Это был дагестанец средних лет, из тех, кого ранняя седина красит.
Завидев меня, он встал, и по кавказскому обычаю мы с ним обнялись и поцеловали друг друга в щеки.
— Здравствуй, Магомбет, — сказал я. — Здравствуй, дорогой! Видишь, как судьба тропинки плетет? Ты, наверное, знаешь, зачем я сюда приехал?
— Знаю, — сказал директор. — Обрадовать ничем не могу. Разве что вот этот списочек просмотри. Есть у меня некоторые сомнения.
Сомнения были обоснованными, это я понял, когда директор магазина — моя личная связь еще по Дагестану — выложил свои соображения. Не зря я его в Лбовскую область перетащил. Впрочем, в той ситуации, которая сложилась тогда на Кавказе, у меня иного выхода не было. Перспектив долго прожить у Магомбета там просто не оставалось. И все потому, что иные начальники слишком много языками мелют перед журналистами. Оперативный источник надо беречь, в нем залог твоих успехов. Не зря же один из гениев русского сыска начинал свое наставление по агентурной работе словами: жандарм должен относиться к своему агенту как к члену семьи. А те ребята, что работали до революции, знали толк в работе с оперативными источниками. Я и не рассчитывал, что на новом месте Магомбет будет сидеть сложа руки. Но и то, что он здесь определенную информацию собрал, и не просто собрал — систематизировал ее, проанализировал в силу своих возможностей, это все, конечно, оказалось мне серьезным подспорьем в разворачивающемся сыске.
— Хорошо, — сказал я. — Ты, Магомбет, поработай в этом направлении поактивнее, может, что и проклюнется.
— Посидим вечером? — предложил Магомбет. — Есть отличный коньяк, родственники приезжали, такой виноград привезли!
— Не ко времени, — сказал я. — Будет время, тогда и посидим.
Когда я вернулся в дом, Вера Петровна уже переоделась в домашний халатик, распустила волосы и внимательно смотрела телевизор. Телевизор у нее был хороший, плазменный, последнего поколения, только вот показывали по нему, как обычно, разную чушь.
Показывали очередную серию бесконечного телевизионного сериала. Героиня — миленькая блондинка из тех, для кого даже слова попугая звучат откровением, душевно терзалась. В нее влюбились двое молодых людей, один ей подарил алмазное колье, а другой последнюю марку «шевроле», и теперь блондинку мучили сомнения, она не знала, кому из молодых людей отдать предпочтение. Ей оба нравились. В показываемой по телевизору серии ей гадала на картах характерная цыганка, и блондинка млела — по гаданию выходило, что ей следует держать при себе обоих: одного в мужьях, а другого в любовниках. Блондинка с картами соглашалась, но опять ее терзали сомнения: за кого выходить замуж. В душевных терзаниях героини и закончилась очередная серия. Вера Петровна вздохнула и выразительно посмотрела на меня.