Сэм опёрся о дверь ладонью и лениво сказал:
— Или вы пойдёте навстречу нашей бюрократии, или наша бюрократия перешагнёт через вас и пойдёт дальше. Мы ждём минуту и уходим к следующему по очереди, а вас вычёркиваем, как выздоровевших.
В ту же секунду дверь открылась, и Сэм, не удержавшись, ввалился в прихожую, пролетел её всю, проскочил совмещённый кухонно-санитарный блок и ударился в стену крохотной комнатёнки, где со второй полки трёхъярусной кровати на него смотрел измождённый подросток.
— Здрасте! — сказал Сэм и подмигнул. Мальчик стал спускаться. В комнату вошла мать ребёнка — такая же измученная, рано увядшая женщина. За ней следовала Миранда. Помощница успокаивала женщину, держа её под локоть. Беккет расслышал что-то про «коллегу-садиста», «начальство нас накажет» и «вам же так лучше». Похоже, его напарница играла в доброго бюрократа, а ему досталась роль бюрократа злого. Что ж, тоже вариант.
Сэм развернул в воздухе голограмму своей детективной лицензии — исключительно ради крутящегося символа Экзархии на фоне микроскопического рельефа из повторяющихся букв «ВЦС».
— Нас действительно прислала Экзархия. Можете не сомневаться, — заверил детектив хозяйку.
Женщина притянула к себе школьника и сказала ему назидательно:
— Иван, поздоровайся с гостями, как следует.
Мальчик повиновался. После официального приветствия, все расселись на искусственном ковровом покрытии комнаты.
— Сколько лет ребёнку? — сразу перешёл к вопросам Сэм, развернув на своей болталке список.
— Двенадцать, — ответила мать.
— Заболевание?
— Онкология.
— Сколько лет в очереди?
— Шесть лет.
— Получается, половину жизни, — заметила Миранда и коснулась руки женщины: — Можно, я осмотрю мальчика?
Та кивнула и сказала сыну:
— Иван, тебя осмотрят. Встань.
Миранда сделала шаг к мальчику и, взяв его за голову, заглянула в глаза.
— Ваша коллега — врач? — спросила Сэма хозяйка.
— Не совсем, — буркнул он.
— Но! — хотела было возразить женщина, как Миранда обернулась к ней с вопросом:
— Опухоль в головном мозгу, так?
— Да, — кивнула мать ребёнка.
— Новообразование довольно большое, неизвлекаемое, — Миранда села на своё место. — Уже появляются метастазы.
Женщина сглотнула, предчувствуя недоброе.
— Скажите, — спросила её Миранда: — А вы не думали о пересадке клонированного мозга с копированием на него личности?
— Это стоит триста моих годовых зарплат, — замотала головой женщина. — Оплатить лечение нам не под силу. Именно поэтому мы стоим в очереди к святой. Она исцеляет бесплатно. Матушка Клементина — наша последняя надежда.
Миранда понимающе кивнула и сказала, внимательно смотря собеседнице в глаза:
— Я вам сейчас задам вопрос, и вы должны ответь максимально честно. От этого будет зависеть ваша жизнь и жизнь вашего сына.
— Спрашивайте, — кивнула хозяйка.
Миранда спросила:
— Вы когда-либо платили кому-либо, чтобы попасть в очередь к Клементине Сидонской? Или платили, чтобы продвинуться по этой очереди? Или пользовались чьим-либо покровительством для тех же целей?
— Нет, — без запинки ответила мать ребёнка.
— Хорошо. Я вам верю и буду ходатайствовать перед Клементиной Сидонской, чтобы она поскорее восстановила приём пациентов, и ваш сын попал к ней первым, — пообещала Миранда. — А сейчас…
Она встала и, подойдя к мальчику, выудила за цепочку свой нательный крестик, чтобы приставить его к губам ребёнка:
— Целуй.
Тот подчинился. Миранда взяла его голову в свои руки и, склонившись над подростком, сказала:
— Господи, милость твоя бесконечна. Да растечётся благодать твоя на чадо сие. Прошу тебя, даруй исцеление духовное и телесное рабу твоему, отроку Ивану…
Дальнейшие слова было трудно расслышать — Миранда стала говорить тише и быстрее, и окончание молитвы, вероятно, мог слышать только мальчик.
— Она у вас священник? — спросила мать ребёнка у Сэма.
— А вот это уже новость, — только и смог сказать он.
Убрав руки от головы Ивана, Миранда повернулась к Сэму:
— Пойдём. Тут мы закончили.
Мать подростка с нескрываемой надеждой спросила:
— И что теперь?
— Ну, — задумалась Миранда. — Купите в аптеке онкорелиф и пейте каждый день.
— Но мы его уже шесть лет пьём, — возразила хозяйка.
— Вот и пейте дальше, — поддержала Миранда. — Хуже от него точно не будет.
Они вышли, но перед тем, как уйти, Сэм отозвал женщину в сторонку и сказал:
— Я оставлю вам номер своей болталки. Если случится что-нибудь, что покажется вам странным — кроме нас придёт ещё кто-то, чтобы проведать вашего сына, или вам покажется, что за вашим домом следят, или произойдёт ещё что-то подозрительное, немедленно звоните мне. Я вам помогу.