Все обошлось, если не считать расцарапанной спины и чувствительных ушибов.
Таид еще не пришла в себя. Бэрк отнес ее в лес и спрятал в траве и лианах невдалеке от спящей Леланд; потом хотел было принести воды для Таид, как вдруг почувствовал, что наследница королей Валкиса лишь симулирует обморок…
– Вы не во дворце, Таид, – сказал Бэрк. – Вы правильно поняли. Я перетащил вас в райский сад Шанга.
Таид не подавала признаков жизни.
– Нам надо сторговаться.
Глаза Таид вспыхнули в темноте.
– Кричать не надо, а то прибегут не стражники, а зверье, – предупредил Бэрк и вытащил кляп изо рта королевы. Отдышавшись, Таид прошептала:
– Мы не сторгуемся.
– Почему же? Ваша жизнь, Таид, дорого стоит. Одна ваша жизнь против моей жизни и жизни Леланд, и жизней всех тех, кого еще можно спасти в этом райском уголке. Велите разбить призмы, уничтожьте Дворец и все подпольные кабинеты Шанга, потом уничтожьте сад, Леланд и меня, напоследок. Я не буду сопротивляться. Сделайте это – и живите себе до глубокой старости, как ваша тронутая мать.
– Не дождетесь!
Страха в ней не было. Разума – тоже. Только гордость и ненависть.
Бэрк сжал ее шею двумя пальцами…
– Тонкая шейка, – сказал он. – Нежная. Одно небольшое усилие…
Он слегка сжал пальцы.
– Душите! – Таид даже усмехнулась, – Шанга все равно будет продолжаться и без меня.
– Как?
– Так сразу вам и скажи! – она уже смеялась над ним. – Впрочем, почему бы не сказать?.. Скажу, только отпустите и дайте сказать, – она села в траве, растирая горло. – Кор Хал возьмет все на себя, конечно. А вы, дорогой мой капитан Винтерс, не сможете убежать. Вы присоединитесь к этому стаду скотов. Ни один землянин не выйдет из Шанга!
– Знаю, – ответил Бэрк. – Я разрушу, уничтожу Шанга, чтобы она не уничтожила меня.
Таид посмотрела на него, голого, безоружного, сидящего на корточках перед ней и опять засмеялась.
– Я беспокоюсь не о себе, Таид, – продолжал Бэрк. – Без сомнения, я буду абсолютно счастлив, бегая на четвереньках и кушая яблоки в вашем раю. Нет, Таид, дело не во мне и даже не в Леланд…
– Продолжайте! Давайте свою «мораль»! – насмешливо подбодрила она.
– У Земли тоже есть гордость, – серьезно отвечал Бэрк. – Земная гордость не уступает марсианской, и даже иногда превращается в гордыню. Мы, земляне, тоже бываем безжалостными и отвратительными. Но, в основном, Земля – добрая планета и населена существами, вышедшими в Космос не для зла и войны. Земляне сделали больше, чем другие миры, для эволюции Солнечной системы вперед, а не назад. Вперед, Таид! Я – землянин; я не могу допустить, чтобы мой мир обесчестили – тем более, обесчестили у меня на глазах. Я убежден, что Земля и Марс смогли бы многому научиться друг у друга, если бы авантюристы и фанатики с обеих сторон прекратили распространять вражду. Придушить бы их всех!
– Так вот всех и придушить? – насмехалась Таид. – Взять и придушить?..
– Вы не разумное существо, Таид. Вы так же безумны, как и ваша мать. Вы безумней любого животного… Нет, вы даже не животное! Вы самый отвратительный зоологический объект, который я когда-либо видел! Я бы с величайшим наслаждением придушил!
– Действуйте!
– Не могу – к сожалению! Придется ждать до утра…
Проснулась Леланд и вскрикнула, увидев Таид, но Бэрк сделал ей знак молчать. Леланд села рядом с ним, не отводя преданного взгляда. Утро близилось… Бэрк опустил голову на колени, пытаясь хоть ненадолго вздремнуть. Таид закрыла глаза и, казалось, спала.