Но вот Винтерс увидел город, раскинувшийся между горной грядой и высохшим морем, город будто следовал вдоль холмов за исчезнувшей водой. Винтерс увидел следы пяти портов, покинутых один за другим по мере того, как отступало море. Широкие каменные набережные странно выглядели в этой пустыне… Сохранились, и полузасыпанные жилые дома – они покидались марсианами и строились заново на более низком месте, а теперь сгруппировались вдоль канала, самого глубокого, где сохранилось немного растительности.
Было что-то бесконечно печальное в этой тонкой темной линии, в этом остатке когда-то бурного голубого океана…
Геликоптер сделал круг над каналом и опустился. Кеши что-то протараторил на своем диалекте. Винтерс понял только одно слово: «Валкие». Кор Хал ответил ему и сказал Винтерсу:
– Нам отсюда недалеко. Держитесь возле меня.
Они вышли из геликоптера. Винтерс чувствовал, что Кеши следит за ним, и что это делается не только ради его собственной безопасности.
Дул сухой порывистый ветер, из-под ног поднимались облака пыли. Перед ними лежал Валкие – масса темных камней громоздилась на берегу, холодных в слабом свете обеих марсианских лун. Поднявшись на гребень, Винтерс увидел разрушенные башни дворца. Они прошли мимо черной стоячей воды по мостовой, выглаженной сандалиями бесчисленных поколений. Даже в этот поздний час Валкие не спал. Желтый свет факелов пробивал темноту ночи, была слышна странная музыка – улицы, переулки, плоские кровли домов кишели жизнью.
Гибкие худощавые мужчины, изящные женщины с искрами в глазах, молча следили за чужаками; а над всем Валкисом слышались характерные звуки городов Нижнего Канала – звон колокольчиков, которые носили женщины-марсианки, вплетая в свои серые косы и подвешивая к ушам и щиколоткам.
Колдовским был этот древний город – колдовским и зловредным, но не уставшим как другие города. Винтерс чувствовал здесь горячую и мощную пульсацию жизни. Ему стало страшно. Его городская одежда и белые туники его спутников бросались в глаза среди обнаженных грудей, коротких блестящих юбок и поясов с драгоценными камнями.
Но, казалось, никто не обращал на них внимания, и они вслед за Кар Халом вошли в бронзовую дверь в стене.
4
– Скоро? – спросил Винтерс с нетерпением, тщетно пытаясь унять дрожь в руках.
– Все готово, – ответил Кор Хал. – Холк, проводи нашего друга.
Кеши, которого оказывается звали Холком, поклонился, и Винтерс последовал за ним.
Дом был совершенно не похож на резиденцию Шанга в Кахоре. Между этими стенами из тесанного камня мужчины и женщины жили, любили и умирали насильственной смертью, а кровь и слезы, собиравшиеся веками, высыхали в трещинах между плитами.
Древние ковры, шторы и мебель стоили миллионное состояние – время их изрядно подпортило, но древняя таинственная красота все еще существовала – даже Усиливалась…
Холк внезапно остановился:
– Раздевайтесь, – приказал он.
В другом конце коридора находилась бронзовая дверь с узким «тюремным» отверстием, забранным решеткой.
Винтерс заколебался – он не хотел расставаться с револьвером…
– Почему именно здесь? – Я хочу сохранить одежду.