– Раздевайтесь здесь, – повторил Холк. – Таково правило для всех.
Винтерс повиновался.
Он голым вошел в узкую камеру. Здесь не было обитого мехами стола, только несколько звериных шкур брошено на голый пол. На противоположной стене – еще одно отверстие с решеткой.
Внезапно за ним закрылась бронзовая дверь, и Винтерс услышал, как загремел тяжелый засов. Стало абсолютно темно. На этот раз он по-настоящему испугался.
Но вот глаза привыкли к темноте, и Винтерс увидел – скорее, почувствовал – что над ним в своде потолка что-то отсвечивает. Он лег на шкуры. Свет в потолке разгорался. Это светилась призма, оправленная в камень, вырезанная из цельного кристалла огненного цвета.
Через решетку послышался голос Кор Хала:
– Землянин!
– Да, – ответил Винтерс, не вставая со шкур.
– Эта призма – одна из оставшихся драгоценностей Шанга. Ее резали мудрецы Каер Ду полмиллиона лет назад, когда твои прародичи еще не дошли до Космоса. Наши мудрецы унесли с собой секрет и умение резки граней. В мире осталось всего три таких драгоценности… Искры – они были скорее энергией, чем светом – потрескивали на стенах камеры. Красные, оранжевые, зеленовато-голубые. Маленькие огоньки Шанга, сжигающие сердца. Винтерсу опять сделалось страшно…
– А радиация? – спросил он. – Эти лучи в призме – той же природы, что и в Кахоре?
– Да, природа та же. Но тайна их возникновения исчезла вместе с мудростью Каер Ду. Наверно, они использовали космические лучи, а мы употребляем обыкновенный кварц – он подходит для тех целей, которые мы преследуем в Коммерческих Городах, радиация получается достаточно слабой.
– Кто это «мы»? – поинтересовался Винтерс.
– Землянин, мы – это Марс! – ухмыльнулся Кор Хал.
Разгорающийся свет от призмы, казалось, пронизывал тело Винтерса и горячил кровь, заполнял мозг – это состояние не походило на бурное наслаждение в солярии Шанга в Кахоре – Винтерс корчился и извивался в судорогах от невыносимой, но сладкой боли… Голос Кор Хала звучал бесконечно далеко:
– Мудрецы Каер Ду оказались не такими уж мудрыми. Обнаружив секреты Шанга, они ушли, а попросту, удрали Туда, спасаясь от жизненной скуки и суеты… прошли обратный путь эволюции и… все исчезли с поверхности Марса в одно поколение! Не нашли ничего лучшего!
– Они погибли? – спросил Винтерс. Становилось трудно отвечать, трудно думать.
– Исчезли.
– Какая разница? – прохрипел Винтерс, – Пока они жили, они были счастливы.
– Ты еще жив, землянин! Ты – счастлив?
– Да!
Винтерс едва выговорил это «да». Он извивался на меховой подстилке, испытывая колдовской огонь Шанга, все его печали и неприятности исчезли в каком-то бесконечном блаженства
Кор Хал опять рассмеялся. Винтерс уже шел по пути Шанга. Его рассудок помутился, были периоды полной тьмы. Когда Винтерс приходил в себя, то испытывал ощущение необычности происходящего. У него даже сохранилось воспоминание об одной части этого поразительного пути. В какой-то момент прояснения Винтерсу показалось, что призма Шанга отошла в сторону и приоткрыла кварцевый экран. С экрана на него смотрело гордое аристократическое лицо марсианки с зелеными, как огонь Шанга, глазами и спелыми искушающими губами. Винтерс услышал ее низкий голос – она назвала его по имени. Винтерс не мог подняться, но ему удалось показать глазами, что эта гордая марсианка уже стала частью его возбужденного состояния, уже вошла в него, и он готов ее слушать.
– Ты силен, Бэрк Винтерс, – сказала марсианка. – Ты силен – это хорошо. Значит, ты будешь жить до конца пути. Ты выдержишь весь путь.