Черная фигура пересекла освещенную ложбину и нырнула в тень.
— Гончая, — заметил Кент.
Чарли ругнулся в усы.
— Если эти бегуны не перестанут тут околачиваться, — недобро пообещал он, — нам придется отвезти несколько их шкур в Красную Скалу.
— Они очень боятся выстрелов, — заметил Кент. — С ружьем к ним не подобраться.
— Ага, — отозвался Чарли. — Да только попробуй выйти без ружья — и увидишь, что произойдет. Они не лучше Едоков. Единственная разница, что Гончие с удовольствием съедят и человека, а Едоки — именно человека. Они до людей сами не свои.
Вторая черная тень, крадучись на полусогнутых лапах, едва не цепляя брюхом землю, пересекла ложбину.
— Еще одна, — прокомментировал Кент.
Третье существо двигалось по ложбине, поблескивая в свете звезд.
Кент, проглотив собственный вскрик, подался вперед. В следующий миг он оказался на ногах.
— Человек! Там, снаружи, человек!
Кресло Чарли с грохотом опрокинулось, когда тот вскочил и так же уставился сквозь кварц.
Фигура в скафандре с трудом взбиралась вверх по склону, направляясь к иглу. В одной руке человек нес короткий огнемет. В тот момент, когда двое трапперов разглядывали его из своего жилища, он резко обернулся с оружием на изготовку, и, замерев на месте, стал вглядываться в тень, где всего секунду назад исчезли Гончие.
Внимание Кента привлекло едва заметное движение сзади и слева от незнакомца. Молодой траппер среагировал мгновенно.
Одним прыжком он пересек иглу, сдернул с вешалки скафандр с кварцевым напылением и принялся в него втискиваться.
— В чем дело? — обернулся к нему Чарли. — Какого черта ты затеял?
— Там Едок! Я его только что видел.
Пока Уоллес откручивал внутренний люк воздушного шлюза, Кент защелкнул шлем и подхватил ружье. Нырнув в шлюз, он услышал, как за спиной захлопнулся внутренний люк, и стремительно распахнул наружный.
Холод марсианской ночи вгрызся в кости прямо сквозь скафандр. Щелчком включив химические обогревательные элементы, траппер почувствовал, как его окатило сияющей волной тепла.
Незнакомец продирался вверх по тропе.
— Вперед! — закричал Кент. — Как можно быстрее!
Человек остановился, посмотрел вверх.
— Да вперед же!
Фигура в скафандре возобновила движение.
Из темноты выползала огромная тварь в силикатном панцире, но гость по-прежнему не замечал надвигающейся опасности.
Кент помчался навстречу ему вниз по ложбине.
Ружье траппера вскинулось к плечу. В перекрестье прицела возникла уродливая морда. Палец надавил на спусковой механизм, и оружие выплюнуло плотную струю разрушительного синего пламени. Удар настиг Едока на середине броска, сбив с шага и повалив набок. Но не убил. Его несуразное тело сияло в звездном свете красноватым зеркалом. Цепляясь когтями за камни, Едок поднялся на ноги и стоял, поводя туда-сюда огромной головой.
Пронзительный крик звенел у Кента в наушниках шлема, однако он, слишком занятый наведением прицельной системы, не мог позволить себе отвлечься.
Ружье вновь заурчало и плюнуло. Сноп синего пламени вошел точно в покрытую силикатным панцирем голову. Яркие искры брызнули от нее во все стороны, и она вдруг словно растворилась, растаяла, превратившись в ком почерневшей материи, местами отсвечивавший красным. Едок медленно завалился на бок и, тяжеловесно съехав вниз по склону, врезался в малиновую глыбу.
— Давай! — замахал гостю Кент. — Шевелись! Поблизости могут быть еще!
Человек в скафандре шустро проделал оставшийся путь по склону.
— Спасибо, — произнес он, поравнявшись с Кентом.
— Шевелись, приятель, — раздраженно отозвался тот. — Здесь по ночам небезопасно.
Кент двинулся следом за незнакомцем. Оба спешили к открытому люку воздушного шлюза.
Пришелец снял шлем, положил его на стол, и в слабом свете радиевой лампочки хозяева иглу узрели лицо молодой женщины.
Кент молча уставился на гостью. Посещение их стоящего на отшибе жилья мужчиной и то не входило в число обычных явлений, ночной же визит женщины казался просто нереальным.
— Женщина! — воскликнул Чарли. — Лопни мои глаза — женщина!
— Да, я женщина, — согласилась она.
Ее голос, хоть и содержал намек на вежливость, прозвучал резко, как удар бича. Он напомнил порыв ветра там, снаружи. Брови незнакомки, от природы изогнутые высокой дугой, придавали лицу их обладательницы постоянное выражение снисходительного недоумения, и теперь она адресовала этот вопросительный взгляд старому трапперу.
— Вы Чарли Уоллес, не так ли?