Конечно, если подумать, использование диверсантов с человеческой внешностью в условиях Марса и смысла-то не имело. Другим людям, кроме личного состава нашего контингента, взяться здесь было неоткуда. Так что эффект маскировки пропадал напрочь. Да и черви огнедышащие с диверсионной миссией справлялись куда лучше.
О том, насколько хорошо, насколько эффективно на самом деле сработали эти бескрылые подражатели Фафнира и Смауга, с «резаками» на пару, мы поняли… точнее, прочувствовали, только добравшись до пункта назначения.
Модуль управления средствами ПВО был нарочито углублен в неподатливую марсианскую почву, и внутрь проникать следовало через люк в потолке. Тем самым он вроде как становился более защищенным от атак с воздуха… ну ладно, не с воздуха, а с почти его лишенного марсианского неба, не в этом суть. О том же, что одновременно модуль становился уязвимым для гигантских червей и «резаков», никто, увы, не подумал. Да и не мог, поскольку червей этих мы впервые на Марсе и встретили. Тогда как авиаудары — штука знакомая, банальная даже. О ней в первую очередь подумали наши стратеги.
Когда мы открыли входной люк и спустились в модуль управления, я лично от увиденного застонал, схватившись за голову. Еще кто-то грязно выругался, а кто-то даже заплакал от бессильной злобы.
Средства ПВО после экстренной модернизации, вызванной необходимостью войны с пришельцами, могли с полным правом носить высокое звание «чуда техники». Турели с лазерными пушками и пушками скорострельными, причем снаряды последних были начинены плазмой. Куда там стареньким «Гепардам» — под огнем этих красоток, утверждали их конструкторы, материал, из которого сделаны НЛО, должен был превратиться в решето на раз, два. И это не пустые слова, ведь посудины пришельцев — включая сбитую над Штутгартом «грушу» — доставлялись этим умным головам на изучение. Так что им было, на чем тестировать боевые качества своих творений.
А еще современные установки ПВО управлялись дистанционно. С помощью аппаратуры, размещенной в модуле, в который мы так спешили. Она, аппаратура эта, превращала нашу боевую задачу в подобие компьютерной игры.
Но так было вчера… ну или еще час назад. В некое счастливое время, пока в полу модуля не зияла неправильной формы дыра с оплавленными краями. А драгоценные пульты управления ПВО не стояли разбитые и обгоревшие. Отчего сами чудо-турели превращались просто в мертвый металлолом.
Так что не стоит удивляться нашей реакции на это зрелище разрушения. Сослуживцы мои, повторяю, головой были готовы биться. Да что там сослуживцы — я и сам вовсе не был спокоен как слон. Так что в этом смысле я вовсе не считаю себя лучше, мудрее и крепче нервами, чем остальные.
Зато мысль спасительная и впрямь пришла в голову именно мне.
— Отставить сопли! — выкрикнул я, даром, что не был выше других присутствующих по званию, а значит, с формальной точки зрения, командовать не мог. — Забыли? Управление комплексами ПВО дублируется. Их можно использовать и без дистанционного управления. На месте.
Проще говоря, каждый комплекс ПВО был оборудован собственным, автономным пультом управления, от аппаратуры в разгромленном модуле не зависящим. Пульт этот функционировал, если сам комплекс был цел и боеспособен. Осталось только до него добраться. Точнее, каждому из нас добраться до установки ПВО и заветного пульта. И вполне возможно, что даже один комплекс, вступивший в бой, вынудит пришельцев прекратить бомбардировки базы. Хоть из-за опасения больших потерь, хоть из-за этих самых потерь, понесенных.
Но все это проще было сказать, чем сделать. Потому что предложение мое несло нам всем не только надежду, но и опасность.
Во-первых, управляющая часть каждого из комплексов ПВО была укрыта от жестокости чужого мира всего лишь небольшим бетонным дотом. Не бронированным и даже не герметичным. А значит, даже попытка сбить инопланетный летательный аппарат могла встретить ответную атаку. Хоть со стороны самого аппарата, хоть с помощью тех же «резаков» и червей. И позиция любого зенитчика будет заведомо уязвимой.
Во-вторых, даже до этих уязвимых дотов еще добраться надо. Живьем — по территории базы, на наших глазах превращавшейся в поле битвы, да еще подвергавшейся бомбардировкам.
Очередной взрыв от авиаудара пришельцев как раз прогремел неподалеку от нас, едва мы покинули разгромленный модуль. Точнее, «прогремел» — слово, хоть и привычное, но уж очень неподходящее. Очень далекое от того, что на самом деле представляет собой взрыв под небом Марса. И к чему мне так нелегко было привыкнуть.
Вместо, собственно, грома раздался лишь глухой звук, как будто откуда-то издалека. Для полноценных акустических эффектов плотность марсианской атмосферы была недостаточной. Не взметнулись к небесам ни пламя, ни дым — для реакции горения в той же атмосфере остро не хватало кислорода.
Но вот что было, так это взрывная волна. Накатившая потихоньку, как вор в ночи, но оттого не становящаяся слабее. Зато беззвучность делала ее вероломной и зловещей. Волна эта накрыла заодно и нас. И на сей раз оказалась настолько сильна, что на ногах мы не удержались. Повалились в знаменитую красноватую пыль, покрывавшую поверхность Марса.
Ощущения при этом были — как будто на полном ходу врезался в стену. Тело ломило даже сквозь скафандр, перед глазами расплывалось, хотя бы на ноги подняться уже было трудно.
Но следовало бы! Потому что, восстановив более-менее четкость зрения, я заметил, как к нам приближаются вприпрыжку сразу три «резака».
Первый, впрочем, лег почти сразу, на ходу. Один из сослуживцев оказался покрепче меня, быстрее пришел в себя и, не мешкая, угостил инопланетную тварь из табельного пистолета. Обычного, даже не плазменного. Модернизированные образцы стрелкового оружия в контингенте полагались только, собственно, стрелкам. Что до нас, то коль те же комплексы ПВО управлялись дистанционно, из якобы безопасного модуля, то давать нам еще какое-то оружие, как видно, изначально вообще-то не собирались. Пистолеты же, предоставили, не иначе, для того, чтобы мы могли застрелиться из-за невозможности выполнить свой долг.
Но вот кое-кто нашел табельному пистолетику более достойное применение. Оставалось надеяться, что находка эта не вызвала у наших квартирмейстеров приступа разочарования.
Последовав примеру «товарища по оружию», я тоже достал пистолет и открыл стрельбу в одну из приближающихся тварей. Но, поскольку в себя прийти я до конца не успел, первая пуля прошла мимо. Вторая нашла цель, но «резака» лишь ранило. Третий выстрел снова обернулся промахом… а четвертого не понадобилось. Еще один очнувшийся сослуживец открыл огонь, и после второй пули «резак» рухнул в пыль.
А потом все мы — больше десятка человек — поднялись на ноги и встретили оставшегося монстра дружной пальбой. Тот, впрочем, тоже оказался далеко не таким простачком, как два других. Огромным прыжком преодолев разделявшее нас расстояние, он полоснул одной конечностью-саблей, другой — и сразу двое наших пали замертво. Один обезглавленный и второй с туловищем, перерубленным наискосок.
Все произошло в долю секунды.
Да, пули остальных превратили «резака» в решето. Но нас после его отчаянного рывка осталось меньше десятка. А значит, меньше шансов отстоять базу.
— Надо разделиться, — нарушил я молчание, напомнив об очевидном следующем шаге и стараясь изо всех сил выглядеть бесстрастным сухарем. Потому что понимал: скорбь выражать да, тем более, упиваться ею, было не время и не место.
Договорившись, кто какой из комплексов ПВО возьмет на себя, мы разошлись. И, не знаю, как остальные, но я до своей огневой точки добрался без приключений. Если не считать, конечно, встречи с гигантским червем, которому, впрочем, было не до меня — тварь агонизировала под огнем целого отделения. А в ответ даже сама огнем плеваться не могла.
Еще я приметил на небе один из земных глайдеров. Обнадеживающее зрелище! Выходило, что авиацию нашу пришельцы, несмотря на усердные бомбардировки, так и не выбили. И теперь она понемногу вступала в игру.
Отворив простую металлическую дверь, которой наша авральная модернизация не коснулась ни разу, я юркнул во мрак дота. Где, прежде всего, нашел клавиатуру и монитор, вмурованные в металлический корпус. Затем снял с клавиатуры пломбу и набрал идентификационный код. Все, как в злополучном модуле — с той лишь разницей, что теперь я ежесекундно ожидал нового взрыва. Сметающего меня заодно с дотом.