Он подмигнул мне и скрылся в ближайшем магазине. Я вынул блокнот, но засомневался, вписать ли этот случай в графу положительных или в графу отрицательных последствий внедрения Сберкассы Времени.
Так и не решив, я двинулся в ближайшую столовую, поскольку уже чувствовал голод. Столики были почти пусты, и мной овладела надежда быстрехонько пообедать. Но кто же не знает, что скорость обслуживания не зависит от наполненности пищеточки! Прошло четверть часа с момента, когда у меня ваяли заказ, но супа мне не несли, и я было заскучал. Но тут мне пришла в голову гениальная идея. У меня есть полчаса в запасе, сэкономленных на выступлении Клопонечецкого. Воспользуюсь ими, чтобы набросать репортаж, а тем временем и суд подоспеет. Возблагодарив в душе Сберкассу Времени, я отдал приказ и…
Славно работалось. Все живые души исчезли из поля зрения, поскольку я был вне реального хода времени, никто не мешал, и строчки горохом катились из-под пера. Да, хорошо работалось в тишине и спокойствии.
Но полчаса истекли, и я вынырнул в действительность, абсолютно убежденный, что увижу в ней тарелку супа.
Тарелки не было. Вообще никого не было.
Я долго метался в панике, пока не обнаружил насмерть перепуганного директора. Оказывается, не я один был таким умным. Понемногу - из тех же соображений, что и я, - поисчезали все посетители столовой, а вслед за ними решили сберечь время и официантки - кого же обслуживать, если никого нет! А тут по радио объявили категорический запрет пользоваться Сберкассой Времени в служебные часы…
Злой и голодный, я помчался домой. Но пообедать мне в этот день так и не пришлось, ибо на площадке меня перехватил Лева. Он был бледен, из ноздрей его шел пар.
- Обокрали!!!
- Обок… кого?! - схватился я за перила.
- Меня! Пока я дома сидел и работал, вор, перемещаясь в надвремени, проник в квартиру и…
К вечеру Сберкассу временно закрыли. Было объявлено, что разрабатываются новые правила пользования ею. Они разрабатываются и по сей день. Вора поймали, но Лева по-прежнему зол, правда, уже по другой причине.
- Хотят, чтобы Сберкасса Времени была удобной для всех, - жаловался он. - А физическое явление - это же не кресло, оно не может принимать форму любого зада!
Не знаю, прав он или нет, а только живем мы уж который год по-старому.
ПРЕИМУЩЕСТВО ШИРОТЫ
День в газете похож на шахматную партию, каждый раз новую. Трудно лишь заранее угадать, кто будет очередным партнером - желчный изобретатель вечного двигателя, светило мировой науки или юноша-агроном. Потому состояние мгновенной готовности стало для Андрея Сегдина привычным. Можно разбудить научного журналиста среди ночи; он - если он настоящий журналист! - сразу поймет объяснение конструкции свеклоуборочного комбайна, выкажет знакомство с проблемами генетических болезней и поделится с вами последними новостями астрофизики. Таким профессионалом и был Сегдин. Любой специалист знал свою область в сто раз лучше Андрея, но ни один из них не имел представления и о половине того, что знал Андрей о всей науке.
В то утро, не успел Андрей сесть за стол, как зазвонил телефон. Шахматная партия началась, кто-то делал первый ход. Андрей снял трубку, его лицо приняло озабоченное выражение.
- Да, да, спасибо. Конечно, буду! А что, причина по-прежнему неизвестна? Нет? Вот ситуация…
Повесив трубку, Андрей сгреб утренние газеты, чтобы прочесть их в машине. Сообщения не радовали. «Новый шквал землетрясений!», «Земля пробудилась!», «Где произойдет следующий взрыв?» - черные заголовки о черных вестях.
Теперь перед совещанием оставалось мобилизовать память, чтобы в немногие минуты спокойствия, дарованные поездкой, успеть расставить по порядку все до последней мелочи.
Месяц назад, двадцать седьмого июня, жители маленького приволжского городка были сбиты с ног (кто сидел - сброшены со стульев) сильным толчком. Он длился секунду. Всего на секунду ожила Земля, колыхнула здания и наполнила воздух треском лопнувших стекол. Урон был незначительным. Но какая буря поднялась среди сейсмологов! Весь опыт геофизики, выходит, ничего не стоил, если сильное землетрясение случилось там, где его не должно было быть, - на Среднерусской равнине. Впрочем, наука не любит необъяснимых явлений. Тотчас вспомнили, как двести миллионов лет назад тектонически спокойный участок Среднерусской платформы стал ломаться в судорогах рождения гор, которые ныне известны под названием Донецкого кряжа и отнюдь уже не производят впечатления гор. Не началось ли и в Приволжье нечто подобное?