И никому в голову не придет, что это злой умысел. Пираты? В космосе? Ха-ха, не смешите…
На это рассчитывают бандиты.
Спасение с Земли не придет.
И тут Полынов услышал лязг ключа. Он поспешно прикрутил воду, мельком взглянул на себя в зеркале - ничего, можно.
Гюисманса он успел встретить на пороге резким, как удар, вопросом:
- Завидуете лаврам Флинта?
Гюисманс поморщился от громкого голоса и плотно притворил за собой дверь. Мгновение они разглядывали друг друга.
- Рад, что к вам вернулось чувство юмора, - наконец сказал Гюисманс, присаживаясь на край постели.
- Просто я вспомнил, что пираты кончали жизнь на рее.
- Не все пираты, дорогой Полынов, не все, - Гюисманс покачал головой. Некоторые становились губернаторами.
- Сейчас не семнадцатый век.
- Верно, масштабы теперь другие. А сущность человека все та же, увы. Но вас как будто не волнует ваша судьба?
- Уж не хотите ли вы дать мне отпущение грехов? Не приму, учтите.
Гюисманс кротко вздохнул.
- Ну, к чему эта бравада? Знаю, что угроза смерти для вас не в нови. Но согласитесь, принять смерть из рук вашего Большеголового друга, которому вы неловко сломали челюсть, не слишком приятно.
«Осторожно, - подумал Полынов, - не горячись».
- Вы забыли, Гюисманс, что я могу уйти из ваших лап, когда захочу. Остановить дыхание не так уж трудно.
Гюисманс задумался, полуприкрыв морщинистые веки.
- Мы серьезные люди, - он выпрямился. - Предлагаю вам деловой, взаимовыгодный контракт.
- Сначала ответьте на мои вопросы.
- Я не мелочен. Спрашивайте.
- Во-первых: что будет с пассажирами? Во-вторых: ваша цель? В-третьих: куда мы летим?
Гюисманс достал сигару, не торопясь закурил («Совсем как Большеголовый», мелькнула мысль), выпустил сразу штук пять колец и пронизал их струйкой дыма.
- Удивительно, - сказал он. - Удивительно, как благородные чувства мешают людям жить. Вам не кажется, что добро не может победить зло, потому что его способы борьбы бессильны, а бороться со злом оружием зла, значит превратить само добро во зло? И что поэтому добро заведомо обречено на поражение? Подумайте. Вспомните историю, она подтверждает мой вывод.
- Это не ответ.
- Ответ разочарует вас. Кто мы? Вы уже сказали: пираты. Зачем нам все это нужно? Второй ответ вытекает из первого. Что будет с пассажирами? Все зависит от их благоразумия, можете убедиться в этом на собственном опыте. Куда мы летим? В пояс астероидов.
- Зачем?
- Не разочаровывайте меня в ваших аналитических способностях. Вы же психолог. Полынов выругался про себя.
- Хорошо, так что вам от меня нужно? Он встал с видом хозяина, дающего гостю понять, что его дальнейшее пребывание нежелательно.
- Гордыни в вас много, Полынов, гордыни, - Гюисманс сокрушенно вздохнул, любуясь, как медленно расплываются в воздухе кольца дыма. - Вы с детства убеждены, что истина с вами.
«К чему эта лиса клонит? - недоумевал Полынов. - Что означают эти душеспасительные разговоры?»
- У нас еще будет время пофилософствовать, - словно отвечая на его мысли, сказал Гюисманс. - Вопи вы примете мое предложение, конечно. Мы недавно лишились врача. Вы были врачом много лет. Вот и все.
- Та-ак… Вы предлагаете мне участие в ваших грязных делишках?
- Человек всюду человек, а помощь страждущим - моральный долг врача. Делишки, говорите? Я нечувствителен к оскорблениям. Не судите да несудимы будете, ведь пути человека, как и пути господни, неисповедимы. Если мы договоримся, я надеюсь убедить вас, что наши помыслы направлены в конечном счете к благу.
Полынова передернуло.
- Нет!
- Подумайте как следует, подумайте. Нам не к спеху. Договоримся, что я не слышал сейчас вашего ответа. Подумайте и, если угодно, попробуйте, насколько приятна… остановка дыхания.
Гюисманс встал, не выпуская сигары, поклонился.
- Приятных размышлений!
Он вышел, оставив Полынова в замешательстве еще большем, чем прежде.
Но на этот раз психолог быстро собрался с мыслями.
Со стороны могло показаться, что его больше всего занимают маникюрные ножницы, которые он вертел в руках. Но это была манера Полынова сосредотачиваться: большинству для размышлений помогает сигарета, Полынову любая безделушка.