Правда, за два года до этого появилась еще одна — четвертая реальная возможность вернуться к марсианскому проекту. До этого никакие разговоры с В. П. Глушко на эту тему не имели смысла. Но в 1985 году представился реальный шанс. Как-то меня встретил в коридоре П. В. Цыбин и сказал: «Зайди». Он уже сдал полномочия главного конструктора по «Бурану» Ю. П. Семенову, стал научным консультантом и, будучи великолепным авиационным конструктором и человеком творческим, времени даром не терял. В его небольшом кабинете на доске и многочисленных листках на столе содержались расчеты и наброски летательного аппарата. Павел Владимирович проектировал воздушно-космический самолет, который должен был взлетать с аэродрома выходить в космос и возвращаться на любой аэродром первого класса.
Перед тем как продолжить, не могу удержаться и не привести распечатку из Интернета, переданную мне в редакции журнала «Техника Молодежи» С. В. Александровым, который, кстати сказать, первым начал публиковать материалы о марсианском проекте С. П. Королева.
История этого практически неизвестного проекта еще ждет своего открытия. Но один интересный факт известен уже сегодня — используя проект воздушно-космического самолета, руководство НПО „Энергия“, в первую очередь в лице В. П. Глушко, в 1985 году попыталось „дать последний бой“ программе создания многоразовой космической системе (МКС) „Энергия-Буран“, которая к тому времени уже вступала в этап полномасштабных летно-космических испытаний.
Открыто выступить против навязанной „сверху“ программы „Энергия-Буран“ В. П. Глушко и его окружение не могли — создание МКС являлось фактически общенациональной военно-стратегической задачей и было узаконено постановлениями и решениями Совета обороны, ЦК КПСС, Совета министров, ВПК и закреплено министерскими приказами и пятилетними планами СССР.
Поэтому было принято решение обратиться с письмом в ЦК КПСС „от лица коллектива“ НПО „Энергия“, подписи под которым должны были поставить многочисленные руководители среднего звена — руководители отделов, отделений и т. п. Так и было сделано — текст письма, обосновывавшего бесперспективность продолжения работ над „Бураном“ и необходимость развертывания широкомасштабных работ по созданию ВКС (имевшего „внутрифирменное“ обозначение ГК-155), по негласному решению парткома и с ведома В. П. Глушко, было поручено написать Владимиру Евграфовичу Бугрову, занимавшему в ту пору должность руководителя группы и ведущего конструктора по МКС „Энергия-Буран“ в 167 отделе НПО.
Письмо в ЦК ушло, но инициатива „коллектива“ осталась без ответа… Проект воздушно-космического самолета „лег под сукно“…
Сохранившиеся конструкторские эскизы и фотографии масштабной модели ВКС позволяют получить общее представление о проекте….»
Данная распечатка — образец очередного «безобидного» мифа. А теперь, что было на самом деле.
Когда Цыбин познакомил меня со своими проработками, я «зажегся» его идеей и буквально в каждый обеденный перерыв бегал к нему обсуждать детали проекта. Становилось ясно, что для создания ВКС нужно полностью использовать весь научно-производственный задел по «Бурану», но тогда остается вопрос — а что делать с ракетой «Энергия»? Вот тут и намечался ясный ответ: не возить же на ней космонавтов на орбиту — конечно на Марс! С этого момента ВКС стал моим кровным делом. Но все должно быть по порядку. Главный вопрос — к кому обращаться с предложением, чтобы оно не вызвало обратной реакции? Разумеется, на самый верх. Письмо М. С. Горбачеву действительно написал я, но не как соавтор — идея полностью принадлежала Цыбину. Просто Павел Владимирович не мог прочитать то, что сам писал. Про себя я понимал, что по головке могут не погладить — ведущий конструктор по комплексу «Энергия-Буран» пишет своей рукой, что «Буран» не нужен. Но идея была очень заманчивой. Однако, в отличие от того, что сказано в Интернете, реакция Президента на это письмо была вполне адекватной. Он созвал совещание с участием большого количества военных высшего состава и главных конструкторов всех наших ведущих авиационных фирм. Поскольку предмет обсуждения был заранее объявлен, многие явились с конкретными проработками. Цыбин участвовал в совещании и подробно рассказал о том, что на нем было. Горбачев поддержал идею. Вскоре вышел приказ министра, предписывавший создать в подчинении Цыбина проектное подразделение, и оно было создано приказом нашего генерального директора В. Д. Вачнадзе. Никаких нареканий в мой адрес от руководства не поступало. Был даже подготовлен и завизирован всеми и Б. И. Губановым, приказ о моем назначении ведущим конструктором по изделию ГК-155 (внутренний индекс ВКС) с сохранением обязанностей по изделию 11Ф36 (индекс МРКК «Энергия»). Хотя приказ не был подписан, я провел необходимую организационную работу: нашел помещение, набрал в отдел специалистов, помог разработать структурную схему ВКС, словом, процесс пошел, и осталось ждать проекта по ВКС и успешного запуска ракеты «Энергия». Нахлынувшая на страну перестройка смешала все карты, в том числе и космические. М. С. Горбачев не проконтролировал исполнение принятых им решений по проекту ВКС.