– Не, там он что-то родителям очень много отправлял, потом начал в картишки поигрывать, я его уже давно не видел, откровенно говоря. Ну да не в том суть. Работа у меня была довольно непыльная – клиенты приходили со своими запросами, хотели купить или снять себе жильё в наших краях, а я должен был по картотеке подыскать что-нибудь подходящее. Вот и всё.
– Звучит неплохо.
– Согласен, неплохо. На первый взгляд, конечно. Только горбатиться всё равно приходилось, чтоб эти идиотам зажравшимся очередной загородный дом или трехкомнатная квартира в центре понравилась. Знаешь, я на этой работе так в мире разочаровался. Вот почему так – количество и качество мозгов в голове человека обратно пропорционально сумме на его банковском счету?
– Что ж, мой друг, ты открыл третий вечный вопрос, после "откуда берётся пыль?" и "куда уходят деньги7"
– Возможно, возможно. Скорее всего, так и есть. Но я не о том. Эти богачи приносили мне свои запросы, в которых помимо прочего писали, сколько человек там будут жить, будут ли дети, в какие дни они хотят жить в этих домах, в какое время они на работе и много чего ещё. – он наклонился к Павлу и перешёл на шёпот. – Ты понимаешь, Паша, я пока для одного квартирку подберу, узнаю, про него столько. Начиная от распорядка дня, заканчивая тем, что он эту квартиру снимает, чтоб в тайне от жены спокойно с ещё одной видеться. Ага? И вот со всеми этими картами в руках, думаешь можно просто на зарплате сидеть?
– Ты это к чему? – Павел изрядно насторожился.
– У тебя никогда не возникало обострённого чувства несправедливости, когда из окна трамвая смотришь на черный Крузер с затонированными в ноль стёклами. Не знаю, как у других, у меня не складывается впечатление о его водителе, как о высокоморальном достойном человеке. Может это что-то крестьянско-пролетарское во мне сидит, но просто хочется взять своё от этого. От них же особо не убудет. Они себя и работой не утруждают, баб водят в съёмные квартиры, а с риелтором, который им эти квартиры находит, обращаются как с крепостным скотом. Хочется своего просто взять, понимаешь, Пашка?
– Нет, Никит. Не понимаю.
– Очень просто. Я знаю, в какие дни и в какое время у одного такого в квартире никого нет. Я же располагаю дубликатами ключей и знаю, где выключается сигнализация. Они там всегда хранят немного денег, может ценного чего, ну просто, чтоб дома жена не спрашивала "а чьи это серёжки?". Заходим, берём, совсем немного, он даже и не заметит, для него там копейки. Заберём своё и уходим. Очень просто.
– Сдаётся мне, за такое “просто” совсем не просто придётся отбывать потом.
– Паш, – Новиков посмотрел исподлобья. – посмотри на меня. Я перед тобой. Не в камере, а у себя дома. Не в полосатой одёжке совсем. Хотя по твоей логике уже должен был. Ан нет! В прошлом месяце гараж купил, знаешь ли.
– Погоди. Ты что уже брал что-то?
– Только своё, дружище. И как я и говорил, он и не заметил. Потом пришёл ко мне через пару дней, я так об… испугался, короче, а он говорит, ещё одну квартиру надо бы найти. И так сказал мне что-то вроде "малец" или "мальчуган", а я помню смотрел,улыбался, но про себя думал "ты мне, скотина, и за мальца и за мальчугана сверхурочные отстегнёшь". Сейчас у меня на примете есть один домик, скорее даже дача. Старикан один снимает, появляется там только по выходным. Сторож у них один на все дома, штук двести, Да и тот бухает. Заедем рано-рано утром, пока дачников нет, сделаем дело, через час нас уже там нет. Всё чинно, чётко, как швейцарские часы.
– Я … не знаю, Никит, всё это звучит как-то … – Павел поставил локоть на подлокотник, закрыл рот ладонью и тяжело вздохнул. – Знаешь, Никит, я ещё на первом курсе понял, что до этого дойдёт когда-нибудь. Когда отцу дома рассказывал про тот случай с макулатурой, он мне так и сказал "только не ввяжись с ним во что-нибудь".
– Паша! Ты думаешь, я это от хорошей жизни делаю?! Ты понимаешь вообще, кто мы? Мы – низы. Что я сделаю в своей деревне? Женюсь на какой-нибудь Машке да буду трактор водить до конца жизни. Потом с седой полулысой башкой скажу "ну, баб-Марфа помирать пора", лягу на перину, руки крестом положу и всё? Нет уж, мон ами! Я оттуда уехал, чтобы здесь добиться, да как и ты, я думаю. Приехал, а на меня и тут смотрят, как на говно, работы даже нормальной не дают. Я б ещё понял в Москве, но даже здесь! А уж что в Москве тогда будет?! Я же тебе не сирот предлагаю обирать, нет. Эти зажравшиеся, они уже за своими деньгами, как их забирают не замечают.
– В Москве? Да я, Никит, больше Петербург люблю.
– И когда ты в нём думаешь, окажешься? Если денег нет, даже к матери с отцом до дома не съездить? Паш, сколько ты ещё собираешься где попало столоваться да письма предкам отсылать?