– Кто без проса мои кушанья пробует? – Зычным таким голосом проговаривает, а рядом с ней молодец стоит, косая сажень в плечах, в руках держит меч острый наготове.
Задрожали коленки, дорогой трудною вымотанные, бросился он в ноги старушке дряхлой.
– Не губи, почтенная, дай прежде слово молвить. Глухой тропой нехоженой, не замечая ни ночи, ни дня, бреду без сил, оснеженный, любовь ведет меня.
Молчит дорога долгая, молчит дремучий лес, лишь тишина коварная ползет с пустых небес. Давит сердце унылое безмолвие, беспощаден безбрежный покой. Извел меня мороз, дорога тяжкая, тоска и безысходность гложет грудь усталую. Невмоготу терпеть голода муки злые… Прошу, прости за выходку дерзкую.
– Наешься до отвала, если слово дашь, что лишь только утро сменит ночь, вернешься восвояси. Не всяким снам нужно доверять, порой они обманчивы. Так и с тобой случилось.
Смотри, сколько сладких кушаний и вин приятных на этом столе! Тебе лишь стоит сделать шаг, и все недоброе в твоей судьбе закончится. А если нет, – угрожающе прошипела старушка, – видишь, палач стоит и ждет лишь указаний. В пекло душа твоя умчится, не успев и помолиться толком.
– Неистовы пытки голода, но без милой жизнь мне не нужна. Если так судьба распорядилась, согласен я на смерть.
И голову склонил покорную. Тут, как закричит ворона, откуда не возьмись.
– Ивга, не смей! Друга не дам в обиду! В угоду злым духам леса над ним сейчас глумишься. Вставай, Кирей, пока жива я, жив будешь ты!
Он, ровно очнулся, по сторонам глядит, понять не может, где он и что с ним происходит, будто кто-то чужой в него пробрался. И мысли, и желания другие.
Стоит у ворот избы добротной, напротив бабка старая. Глаза добрые, и никакого палача. Клава, его спасительница в который раз, счастливая летает над головой, от радости в себя придти не может. – Все-таки живой, хоть и измученный, но это поправимо.
Тут же в избу гостя желанного зазывают, к столу любезно приглашают, речи ласковые с хитринкой с далека начинают.
– Молодец-душа, отчего так низко голову повесил, отчего так крепко загрустил, а ли конь вороной устал, а ли с верной дороженьки сбился. – Спрашивает сердобольная старушка, наливая в рюмочку наливки сладкой, угощая пирогами горячими. – Или ты одинокий охотник и зверя пушного след ищешь неприметный, дабы потом похвалиться перед друзьями богатой добычей.
– Загрустил я, бабушка оттого, что без доли родился, да с лихом-бедой обручился. Коня по дороге потерял, вот и плетусь тропою узкою, высматриваю, где счастье мое ни за грош медный пропало. Какая у меня охота, что я могу? Распутать волчий след и выстрелить в упор и промахнуться, с меня и того довольно. Благодарен вам за радушный приют, за слова приветливые. Очень приятно находиться рядом и испытывать то тепло сердешное и умиротворение духовное, что струится от вас.
– Нескладно похвалил, да ладно, все сердцу славно, – качнула дружелюбно головой старуха, испытующе глядя на гостя стренного. ― Единственный, кто понежил старуху словами приятными, тем же отплачу, за добро добром. Так кого же ты ищешь? – глянула испытующе на молодца, что уже отогрелся малость, отошел душой и телом, в сон его клонит. – Какая девица тебя волнует?
– Мы с нею встретились здесь, в лесу случайно. В моей руке была ее ладонь, в синих глазах ее мои глаза, но так недолго. Кто-то дерзкий нас разлучил, вышвырнул нагло из жизни. Никак не могу забыть ту встречу, ее слова, ее улыбку, ее застенчивый поцелуй. Вот, бросился искать стеснительную незнакомку, а где найти ее, не знаю, путает следы леший.
– Встречала я ее, не единожды, славная, приветливая такая. Это вторая дочь нашего царя лесного. Мать их из деревни дальней, обычная крестьянка, замужем была за местным стариком. И случилась у них любовь с хозяином лесным, от которого двух дочерей родила, оставив их на попечении злого мужа, так, как сама вскорости угасла. Старшую злой отчим еще себе оставил для услужения, а младшенькую, лишь только на свет появилась, в лес унес, бросил под елью, где и нашли малютку на радость ее настоящему отцу. Стали именовать Елкой. А недавно, благодаря случаю, старшая дочь нашлась. Отец ее уже и замуж выдал. Живут в радости, в любви и согласии молодые.
А со второй беда случилась, сам сатана решил над нею подшутить, обманом ее любовью завладеть. Да только что-то не заладилось у черта. В твоем обличии тогда он здесь вертелся, поэтому и ты, видать, сюда попал случайно, по ошибке. Его проделки ненароком занесли тебя сюда и тут же выдернули, вернули в город, постаравшись убрать из памяти тот злополучный день. Да, видно, прогадал, лукавый, коль ты вернулся.