— Ну, здравствуй, красотка! Иди-ка сюда, помоги мне раздеться. Так хорошо, когда тебя встречает обнаженная готовая на все женщина, ох, как же давно я мечтал об этом. Не нужно так на меня смотреть, дорогая, действуй. Или ты не хочешь сегодня быть моим котенком? Белым и пушистым, ласковым и похотливым. Давай! — пригрозил он. — Прекрати закрываться, я хочу смотреть, как твое обнаженное тело будет скользить у моего, раздевая меня. Хочу насладиться твоей полной беспомощностью. Я конечно думал, что это приятно, но никак не мог представить, что унижать тебя, уничтожать твою личность, изживать твою гордыню, будет гораздо приятнее, чем обладать тобой. Это такой приятный бонус, видеть боль в твоих глазах, когда ты ласкаешь меня. И знать, что ты ничего не сможешь сделать, только подчиниться. Вот так, милая, а теперь снимай с меня брюки и не спеши, задержись-ка вот здесь… О, да, вот так… Хорошо, малышка, — он положил руки на ее голову, чтобы контролировать ее движения. — Не останавливайся и даже не думай выплевывать, заставлю потом слизывать и повторять.
Марта послушно проглотила его семя и продолжила раздевать своего мучителя. Она помнила, что тогда в Сионе, она не сдалась, она сопротивлялась, она сохраняла гордость… Но не теперь… Тогда она была эльфийкой, тогда у нее была цель, тогда у нее была хоть призрачная, но надежда, тогда ее близким ничего не угрожало и она могла себе позволить быть гордой, но не теперь… Теперь от ее послушания зависели жизни дорогих ей людей, она даже не сомневалась, что он сдержит свое слово и будет их убивать за каждый акт ее неповиновения. Теперь не было надежды, за ней никто не придет, она призналась в похищении ребенка, она преступница, ее ищут копы по всему миру. И эта комната, единственное место, где она может чувствовать себя в безопасности. А этот нечеловек, единственный с кем она может быть. В том, что он ее не отпустит, она не сомневалась. Все чаще она думала о самоубийстве, но пока что не смогла найти ни одной возможности совершить это, ну не перегрызать же себе вены зубами? В этот момент Бран потянул ее к себе, и она заметила повязку на руке.
— Что смотришь, думаешь, что кто-то сможет до меня добраться и освободить тебя? Оставь надежды, этот след оставила одна знакомая тебе вампирша, перед тем, как я убил ее. О, слезы в твоих глазах, такое блаженство их видеть. Как жаль, что я поспешно пообещал тебе не трогать твоих близких без причин, это было бы так… сказочно. Наслаждаться твоим телом, пока ты рыдаешь, оплакивая кого-то из них. Сейчас и попробуем, ты видишь, я весь дрожу от нетерпения. Не заставляй меня применять силу, быстро легла на спину, раздвигай свои милые ножки, вот так, умница моя… а теперь плачь, рыдай! Не хочешь? Тогда я расскажу тебе, как она умерла.
Она содрогнулась от боли, когда он грубо овладел ею. Он не соврал, в подробностях описывая, как убивал Кару, все вплоть до последнего вздоха, и когда рассказ закончился тем, что по холодной щеке Кары скатилась последняя слеза из мертвых глаз, он содрогнулся и затих, навалившись на Марту всем своим весом. Марта утирала слезы и ждала, когда он уснет покрепче, чтобы вырваться в ванну. Когда по комнате разнесся протяжный храп, она очень аккуратно выскользнула из-под сонного мужчины и быстро спряталась за дверь в туалетной комнате.
Слезы все еще текли по щекам, она настроила воду и встала под горячую струю. Она знала, что сколько бы она не мылась, как бы не скребла свое тело, ощущение, что она вся оплевана и перепачкана в грязи не исчезнет. Грязь была не на теле, она была внутри и как от этого избавиться Марта не представляла.
— Только смерть смоет позор с тебя. Только в ее спасительных ледяных объятьях ты сможешь очиститься Марта Рейнс. Только ее костлявые руки, вырвут тебя из лап этого чудовища во плоти, — шептала она сама себе. — Счастливица Кара, как же я тебе завидую! Меня он никогда не убьет.
Спустя час она все-таки решилась выйти из душа. Бран сидел на кровати и довольно улыбался.
— Какая ты молодец, девочка моя, я ненавижу запах пота, а от тебя уже воняло. Иди сюда, поцелуй меня, и я порадую тебя, добрыми вестями, за хорошее поведение.
Марта вздрогнула, представив, как именно он собирается ее «радовать», но противиться не стала, послушно подошла и повинуясь его молчаливому приказу села к нему на колени, подставляя губы для поцелуя. Он по-хозяйски погладил ее, шлепнул, чуть пониже спины, заставляя встать, молча указал на кровать. Она повиновалась. Ложась рядом с ней и лаская нежную кожу, он прошептал.