Однако то, чем ему предстояло отрабатывать эти щедрые дары, требует особого описания. Быть официальным придворным художником означало нечто гораздо большее, чем время от времени писать маслом шедевры – хотя Кранах занимался и этим, и иные его картины превозносили даже больше, чем прославленные запрестольные образа Маттиаса Грюневальда. Работа эта требовала обширных и разносторонних дарований – которыми Кранах несомненно обладал. Это легко заметить, если сопоставить его возвышенные запрестольные образы с позднейшими сатирическими гравюрами, созданными в соавторстве с Мартином Лютером – шокирующе вульгарными, изображающими пап и кардиналов в самых грязных местах и в самых непристойных положениях. Помимо своих художественных дарований, отличался Кранах и деловой хваткой – успешно руководил огромной мастерской, где трудились другие художники и мастера-ремесленники.
В 1508 году на имперском рейхстаге, желая почтить своего придворного художника, Фридрих оказал Кранаху величайшую честь – даровал ему дворянский герб, созданный специально для него, хоть мы и не знаем, кем именно. Герб изображал пару крылатых змеев в золотых коронах, каждый – с рубиновым кольцом во рту. В тогдашнем немецком фольклоре и короны, и кольца указывали на магическую силу; очевидно, Фридрих имел в виду, что в своем искусстве Кранах – истинный волшебник. Крылья змеев поднимаются вверх и как будто трепещут на ветру, словно языки пламени или лепестки цветов. Один змей извивается на желтом поле щита, второй – над щитом. Их разделяет голубой с золотом рыцарский шлем и несколько зеленых терновых колючек. Согласно Стивену Озменту, исследователю жизни и творчества Кранаха, даже «в мире новоизобретенных гербов щит Кранаха смотрится странно и загадочно»[67].
Кранах прославился скоростью работы, из-за этого получил латинское прозвище pictor celerrimus (быстрейший из художников), так что, возможно, крылатый змей передавал также идею быстроты. Кроме того, Кранах, по примеру гуманистов, часто пользовался греческой версией своей фамилии – Кронос, что по-гречески означало «время»; очевидно, это также было связано с быстротой. Понравился ли Кранаху преподнесенный ему в подарок герб – мы никогда не узнаем. Разумеется, особого выбора у него не было, да и сама возможность получить герб несомненно перевешивала любые сомнения по поводу его эстетической ценности. Так или иначе, Кранаху не оставалось ничего иного, кроме как принять этот герб и пользоваться им до конца дней. Дюрер первым начал подписывать свои работы знаменитым значком, в котором зашифровал свои инициалы – и Кранах в первые годы при дворе Фридриха делал то же самое, но с течением времени перешел к использованию в качестве подписи своего змеиного герба, так что можно предположить, что змеи ему понравились – или, по крайней мере, со временем он к ним привык. Во всяком случае, уже в 1514 году он гордо ставил этих змей почти повсюду.
Богатство и славу Кранаха в Виттенберге превосходили, пожалуй, лишь богатство и слава самого Фридриха. В 1512 году, через год после приезда в Виттенберг Лютера, Кранах решил, что апартаменты в замке курфюрста стали для него тесноваты. Он хотел жениться, обзавестись семьей, а для этого требовалось больше места. В том же году он женился на Барбаре Бренгбир из Готы, и та за семь лет родила ему пятерых детей. Желая подготовиться к расширению семейства, а также найти место для большой мастерской, пригодной для всех его разнообразных занятий, Кранах приобрел два просторных дома на главной улице Виттенберга. Один из них уже был самым впечатляющим особняком в городе; но Кранах начал его перестраивать – и трудился над ним больше пяти лет. Сохранились документы, свидетельствующие, что только в 1512 году Кранах закупил 11 500 кирпичей и 6 000 черепиц для кровли. В те пять лет, пока Кранах строил свой особняк – дом номер один по Шлоссштрассе[68], жил он вместе с семьей во втором доме, всего в паре сотен футов вниз по улице, также перестроенном и расширенном. Особняк, законченный в 1518 году, мог похвастаться восьмьюдесятью четырьмя комнатами – все с отоплением, что по тем временам было редкостью – и шестнадцатью кухнями. В 1523 году король Дании, не сумев установить у себя в стране Реформацию, принужден был бежать – и, приехав в Виттенберг, поселился в доме у Кранаха. Имелось у Кранаха в Виттенберге немало и другой недвижимости: многие дома и квартиры он сдавал внаем, и состояние его, как и влияние в городе, росли год от года[69].
Любопытно, что, всеми силами прославляя Лютера и продвигая его идеи, Кранах при этом ухитрился остаться на дружеской ноге с архиепископом Альбрехтом Майнцским, на которого много работал, и с Римско-Католической Церковью в целом. Как видно, Кранах не просто знал, с какой стороны у бутерброда масло – в его случае, как гласит поговорка, масло было с двух сторон.