— Ты что делаешь? — с возмущением и подозрением вскрикнул парень, хватаясь за рукоятку кинжала.
Ага. Умник! Шпиона поймал с поличным.
— Хотел нести арбалет вашей милости, а тут болт один возьми и выпади. Теперь думаю, каким концом его совать в сумку — острием или оперением? — с долей придурковатой услужливости ответил я, не задумываясь.
— А-а-а, — с облегчением произнес барон. — Придурок! Какая разница? Давай сюда! Живо!
Заполучив оружие парень выпрыгнул из повозки и побежал ближе к голове колонны, куда ломились основные силы разбойников. Хотя какие они разбойники? Одинаково и очень качественно экипированы, хорошо обучены и дисциплинированы. Дружина барона или графа. Никак не меньше. У наемников вооружение иногда бывает даже побогаче, но без такого единообразия. Знаю. Насмотрелся.
Враги охватили с трех сторон голову каравана и прорываются к карете. Из леса, справа по ходу движения, прячась за деревьями, по нашему магу стреляют из арбалетов. Тому приходится ставить щиты и на атакующие плетения ни сил ни времени не остается. Наш капитан, понимает. Отбить атаку без помощи мага невозможно — бойцы с обеих сторон по выучке почти равны, но наших вдвое меньше — и он отправляет трех лучших воинов, может быть не уничтожить, но хотя бы отвлечь на время арбалетчиков.
У меня тоже нет вариантов. Защищаться придется. Иначе, боюсь, победители — а кто ими окажется ясно — найдут и прирежут. Свидетели им здесь не нужны. Но и влезать в бой ни в каком качестве (воина, мага, мага-воина) очень нежелательно — как потом-то мне… не в глаза смотреть, хотя и с этой стороны тоже… х-м… проблема. Маг и воин прикинулся слугой, да в сторону границы чешет инкогнито. Что от нападения отбиться помог, понятно — жить хочется, а вот то что Родине навредить может — это и к ясновидцу не ходи. Посему, если не прибить и прикопать, то хотя бы шепнуть кому надо — святой долг честного гражданина.
Остается все же в бой влезть, но не явно. Это ограничивает мои возможности, но ничего не поделаешь. Магию применять не выйдет — если выживет придворный маг госпожи, он в остатках и ошметках плетений живо разберется. Сил у него может быть и маловато, но зато опыта выше любой крыши. А если затереть — еще более подозрительно будет. Зачем затирать, если скрывать нечего?
Возчики и служанки попрятались под телегами, воины заняты боем — никто не заметил, как я скользнул в лес и помчался в сторону скоротечного боя посланной капитаном тройки против арбалетчиков. К сожалению пятерку арбалетчиков прикрывал десяток воинов. Вероятно, резерв командира нападавших. Еще пятеро, скорее всего, заняты были охраной лошадей. Таким образом, по всем сложнейшим расчетам получаем ровно полусотню. Какие интересные банды пошли. Если они еще и на десятки разбиты…
Когда я подбежал, с тройкой наших гвардейцев было уже покончено. Выскользнув на поляну, я метнулся к мертвому телу гвардейца. Мне нужен был его меч.
Меня заметили не сразу, но отреагировали моментально, что говорит о хорошей выучке воинов. Трое ближайших без команды прыгнули мне навстречу. Я был готов к такому повороту событий и тут же вошел в режим ухода от атак «Туманное облако».
Весь комплекс, довольно сложный, в свое время попивший у меня немало кровушки (и в буквальном смысле тоже), состоит из уходов, уклонов, ускользаний от атак. Холодное оружие противника не блокируется — никакая «живая кольчуга» не спасет от остро наточенной стали — а отбивается резким, скользящим ударом по плоскости клинка. При этом со стороны кажется, будто от скорости движений воин размазывается в туманную тень. Рубить его также бесполезно, как и утренний туман над озером. Отсюда и название комплекса.
Перекатом завершив движение, подхватил меч, лежащий возле намеченного тела и стремительно развернулся к противникам. Вот теперь повоюем.
Свист стали и первый из встречавшей троицы, не успев даже развернуться, остался без головы. Второй не смог и слова сказать перерубленным горлом, а третий, моментально получив резаную рану бедра, рухнул на колени сжимая левой рукой правую, лишившуюся кисти. Впрочем, и в таком состоянии он мог сделать мне пакость, поэтому. срубив и ему голову, помчался к оставшимся зрителям… теперь уже участникам. Сталь пела песню смерти, тело слушалось, как великолепно настроенный музыкальный инструмент, соскучившийся без настоящих ценителей. Тренировка все же не передает всей битвы на грани жизни и смерти. Это как мчаться по самой кромке обрыва, рискуя сорваться и рухнуть вниз, собирая собственные косточки по кусочкам. И страх и восторг!