— Бр-р, а я плавать не умею. Срам-то какой — вот так вот взять и, это самое… потопнуть.
Что-то ударилось в борт шлюпки, и доски заскрипели. Бром поднял голову:
— Надеюсь, это камень или что-нибудь мимо плывет. Лишь бы не большая рыба, подумать даже страшно.
Роза всмотрелась в воду и испуганно вытаращила глаза. Через мгновение она поспешно подняла голову и притворилась, что вглядывается в горизонт.
Ее брат покачал головой:
— Ладно, Роза, меня ты не проведешь. Я видел, как ты глядела в воду. Что там такое?
— Там большущая рыба! — прошептала Роза. Следующий удар был еще сильнее. Грумм весь напрягся и встревожено посмотрел в небо:
— Ой-ой-ой, что-то с бедным моим задом будет — он из дырки высовывается, а там… значится… эта самая рыбина плавает.
Рыба ударила снова! На этот раз обшивка шлюпки не выдержала и в пробоину хлынула морская вода. Мартин схватил весло:
— На нем можно долго продержаться на воде. Феллдо и Бром, цепляйтесь за другое, я с Розой и Груммом беру это. Встретимся в Полуденной долине. Приготовились, вперед!
Шлюпка ушла из-под ног в глубину. Мгновение — и все пятеро уже барахтались в море, цепляясь за весла. Опустив голову в воду, Мартин всмотрелся в глубину. Ему удалось различить гигантский силуэт какой-то рыбы, которая опускалась вслед за тонущей лодкой в зеленоватую пучину. Первое, что Мартин услышал, подняв голову над водой, был крик Розы:
— Бром, Феллдо, сюда! Вы можете до нас дотянуться?
Юного мышонка и белку уносило на гребне огромной волны; весло Мартина, за которое цеплялись сразу трое, было тяжелее и неслось не так стремительно. Мартин сразу же разжал руки. Волны подбросили полегчавшее весло и начали уносить его прочь, а Мартин пустился вдогонку. Бешено гребя, Роза развернула весло так, чтобы его несло к Мартину.
Грумм помогал ей как мог, крича:
— Мартин, плыви сюда. Попробуй за лапу мою ухватиться!
Через разорванные ветром серые тучи стали пробиваться лучи солнца, и тут же по поверхности моря тяжело захлестали струи летнего ливня. Выплевывая воду, Мартин скорее почувствовал, чем увидел, что его вытянутая лапа коснулась задней лапы Грумма. Он ухватился за нее изо всех сил, и Роза крикнула ему:
— Оставайся там, Мартин. Ляг на воду, и все. Тогда весло станет легче.
Роза изо всех сил гребла задними лапами, направляя весло сквозь ливень по штормовому морю.
Обратив морду к небу, Феллдо пытался поймать ртом дождевые капли. Не выпуская из рук весло, Бром вынырнул повыше и оглядел море:
— Их нигде не видно. Волны слишком высокие!
Прежде чем Феллдо успел ответить, вода под ними забурлила и их с Бромом подбросило высоко в воздух — это огромная рыба догнала тонущую лодку и швыряла ее, как пустой гороховый стручок. Наконец-то она нашла себе развлечение!
Феллдо все еще цеплялся за весло, когда рыба оставила в покое шлюпку и заинтересовалась веслом.
Феллдо увидел, как на него несется огромная, широко раскрытая розовая пасть, усаженная рядами острых белых зубов, отпустил весло и нырнул. Он почувствовал, как его что-то хлопнуло по спине, — это рыба схватила весло и пустилась прочь, резвясь и выпрыгивая из воды порой на полкорпуса. Внезапно она нырнула и исчезла в морской пучине.
Выплывая, Феллдо больно ударился о борт шлюпки, с которой свесился Бром и схватил его за уши:
— Попался, приятель!
Скользя по днищу шлюпки, Феллдо сумел подняться и уселся на киль, за который Бром цеплялся всеми лапами.
— Уф! Чуть было не пошел ко дну. Впрочем, у нас был честный обмен: рыбе — весло, а нам — лодка.
Бром вцепился Феллдо в хвост, встал шатаясь и осмотрел штормовое море.
— На горизонте темное пятнышко — должно быть, земля. Прилив несет нас прямо к ней.
Грумм цеплялся за весло, а Роза держалась за его заднюю лапу. Мартин устало плыл, толкая перед собой весло; от холодной воды его тело совсем онемело.
Роза приподнялась, опершись на плечи Грумма, и радостно завопила:
— Земля!
До нее было еще далеко, но это была, несомненно, земля. На фоне неба темнели очертания скал. Роза ласково погладила мокрую спину крота:
— Земля, Грумм! Впереди земля!
— Я этому ни за что не поверю, пока ее этими вот лапами не копну маленько!
10
Хорек Хиск заметил Друвпа, поджидавшего кого-то возле длинного дома Бадранга. Незаметно подкравшись сзади, Хиск приставил кинжал к спине ничего не подозревавшего раба:
— Шевельнешься — считай себя покойником!
Друвп застыл на месте.
— Меня зовут Друвп. Если ты меня убьешь, то будешь иметь дело со Скалрагом. Я его шпион.
Теперь кинжал Хиска упирался Друвпу в затылок.
— Врешь ты все. Пожалуй, я тебя все-таки прирежу.
— Как тебе угодно, — пожал плечами Друвп. — Но у меня есть важные сведения.
— О чем же это, к примеру?
Друвп презрительно оттопырил губу:
— К примеру, о трех узниках в темнице. Их там больше нет.
Хиск развернул Друвпа к себе:
— Врешь! Никто не может убежать из подземной темницы!
— Пойди и посмотри сам. Если я вру, убить меня ты всегда успеешь.
Хиск схватил Друвпа за шкирку и приставил нож к его горлу:
— Хорошо, я пойду и посмотрю. Если ты врешь, Скалраг тебя не спасет — прошлой ночью он пропал без вести.
Бадранг стоял на стене, когда к нему бочком подобрался Хиск и прошептал на ухо:
— Троих узников, сидевших в нашей темнице, больше нет.
Бадранг прищурился:
— Что значит «нет»? Они умерли или убиты?
— Нет, они сбежали. Я сам спустился и проверил. Самое странное — там нет никаких следов побега. Решетка заперта, стены ямы целы.
— Как ты узнал, что они исчезли?
— Мне рассказал об этом раб по имени Друвп. Этот Друвп сказал, что шпионит на Скалрага.
Бадранг поиграл острым кинжалом.
— Хм-м, возможно, он окажется нам полезным. Приведи его завтра ко мне в длинный дом. Сделай это так, чтобы никто из рабов об этом не узнал.
С берега донесся крик:
— Бадранг, кореш мой старинный! Подай голосок да скажи, может, хватит с тебя?
— Клогг, голубчик, это ты, что ль? — По тонким губам тирана пробежала улыбка. — Это мне тебя о том спросить надобно. Я сжег твой корабль, продырявил твои шлюпки, и теперь позади у тебя только море, а перед тобой — моя крепость и мои воины.
Капитан Клогг не удержался от смеха:
— Хо-хо-хо! Ну, воинов-то у тебя малость поубавилось. Мои громилы убили немало твоих, а твой старый кореш Скалраг сидит сейчас у меня, связанный, как цыпленочек, которому пора в суп. А еще кое-кто из твоих рабов дал деру. Ты об этом знаешь?
— Давай выкладывай, Трамун. Говори, с чем пожаловал.
— Я желаю предложить моему старому корешу заключить перемирие и вступить в переговоры.
— Ишь как запел! А с чего это мне с тобой переговариваться?
— Потому что иначе этот вот твой распрекрасный дворец будет в осаде. Что мне стоит встать лагерем у твоего порога, ловить рыбку в твоих водах и грабить твои поля? Мне с моими громилами спешить некуда. Так что лучше сядь-ка со мной рядком да поговори ладком.
— Дай мне подумать до утра, Трамун. А пока что почему бы тебе в знак доброй воли не вернуть мне Скалрага?
— Ладно, будь по-твоему. Открой ворота, и мы отпустим лиса.
— Ишь чего захотел! Нет уж, ворота останутся на запоре. Ты их не взломал тараном, и лис тебе тоже не поможет. Я прикажу спустить на веревке корзину, и мы поднимем Скалрага в ней.
— Хо-хо, я к тебе со всей душой, а ты вона какой подозрительный! Ладно, кореш, будь по-твоему. Боггс, Гроуч! Развяжите лиса и отправьте его в родной порт. Спокойной тебе ночи, Бадранг!