Олаф широко улыбался.
– Что ты делаешь?! – закричал Сегренальд. – Помоги же!
Олаф был посредственным охотником, и ему было далеко до родственника. Младший брат Бремер быстро загорался опасной забавой, но так же быстро и уставал от нее, предпочитая поскорее вернуться в замок. Сегренальда он не любил так же, как, должно быть, и всех остальных, – то есть из простого человеконенавистничества. Но главной причиной была зависть – муж его племянницы с легкостью управлялся с охотничьим копьем и ему ничего не стоило различить едва заметные следы на неверной, обманчивой земле, в то время как сам Олаф ничего там не мог рассмотреть, как ни пытался.
И теперь он был на высоте, а Сегренальд повержен. Ныне он получал непередаваемое удовольствие, свысока глядя на то, как зверь роет землю изогнутыми клыками и угрожающе фыркает, приближаясь к неудачливому охотнику.
Сэр Луазар полз по земле, пока не уперся спиной в толстое дерево. Вепрь встал напротив.
– Олаф, помоги! – вновь закричал Сегренальд, когда вепрь с налитыми кровью безумными глазами ринулся к нему. Животное было ранено – на боку его виднелись кровавые следы от собачьих укусов – и от того еще свирепее.
Негодяй Олаф даже не подумал шевельнуться. Он просто сидел в седле, перехватив копье обеими руками, чтобы напасть на вепря, видимо, когда тот разделается с Сегренальдом.
Зверь бросился на лорда, и в последний миг маркиз успел уклониться в сторону, при этом выставив перед собой древко копья с острым обломанным концом. Зверь грудью налетел на деревяшку, и она неглубоко вошла в его тело. Своим клыком он застрял в крепкой коре дерева. Оказавшись в ловушке, вепрь начал яростно биться, исходя слюной и криками. Его копыта врывались в землю, оставляя в ней глубокие следы. Лорд отполз немного в сторону.
Зверь еще несколько раз с силой дернулся и оказался на свободе.
Сегренальд уже успел мысленно проститься с любимой женой Луизой, с неродившимся ребенком и с милой леди Софи, которая стала ему почти что сестрой. Маркиз крепко сжал зубы и заставил себя не зажмуривать глаза. Не потерять достоинство он мог, лишь бросившись в самоубийственную атаку с кинжалом на огромного вепря – до меча он так и не дополз. Короткий клинок – все, что у него осталось, и он не смог бы причинить сильного вреда такому огромному кабану. Но это не значило, что лорд Луазар погибнет, уползая, как трус. Чтобы он показал слабость перед этим ублюдком Бремером? Да никогда!
Но ни честь, ни жизнь потерять Сегренальду не пришлось – вдруг свистнула стрела. Она пролетела мимо, но зверь резко остановился. За первой пропела еще одна, глухо вонзившись в дерево. Издали послышался лай собак.
Вепрь выпучил глаза и ринулся прочь, в спасительную тень деревьев. Олаф разочарованно хмыкнул, насмешливо глядя на пребывающего в состоянии оцепенения Сегренальда: мол, ничего, в следующий раз непременно… Он пришпорил коня и направил его в чащу – теперь у него было явное преимущество, а младший брат Бремер привык добиваться своего любой ценой.
Ловчие выбежали в лощину всего через несколько мгновений после того, как огромный кабан вновь скрылся из виду. Собаки не собирались останавливаться здесь и помчались вслед за вепрем. Охотники осматривались – не притаился ли где зверь. Среди всех был лесничий, он держал стрелу на луке, готовясь чуть что выстрелить. Старый Малкольм мгновенно оценил ситуацию и бросился к лежащему на земле лорду. В руках его появился бурдюк с вином. Вырвав затычку, старик наклонил горлышко к иссушенным губам сэра Луазара.
– Милорд, нужно перевязать вашу ногу. – Лесничий достал откуда-то полотняные бинты и тут же принялся умело перевязывать рану на ноге, подложив под повязку какие-то листья. Боль не прошла, наоборот, началось непрекращающееся жжение, но кровь остановилась.
– Где мои псы? – хрипло выдавил Сегренальд – сердце все еще бешено колотилось, в горле пересохло, будто он только что пробежал не менее десяти миль. – Где Хтош и Ревен?
Малкольм оглянулся на псарей и крикнул, требуя собак лорда. Их подвели на поводке. Оба алана жалобно скулили, будто прося прощения, что не пришли своему господину на помощь. Они начали лизать его руки, и он ласково потрепал их по загривку – странно, но собачьи языки не ухудшали его боль от ожогов в кистях.
– Ну-ну, мальчики…
Только сейчас из-за деревьев выскочили два всадника. Пара рыцарей из свиты маркиза и Олафа безуспешно рыскали по лесу в поисках вепря. Увидев одного из своих предводителей раненным и на земле, они взволнованно устремились к нему, лорд раздраженно поднял руку, призывая их остановиться. Он продолжал гладить собак, все его внимание было занято ими.