- Если бы я знал, что вы здесь, я бы лучше остался в кино.
Стриженный, который показал мне удостоверение, тупо уставился на меня.
- Вас ждет криминальинспектор Диц, - сказал он.
Тот, которого он назвал Дицем и который, как я понял, был здесь старшим, сидел на краю моего стола и недовольно качал ногой.
- Вы простите, но у меня нет с собой книги для автографов, - сказал я и подошел к окну, где стояла фрау Протце. Она всхлипнула и, вытащив из рукава платочек, высморкалась. Не отнимая платок от носа, она обратилась ко мне:
- Вы меня извините, господин Гюнтер, но они ворвались сюда и все вверх дном перевернули. Я сказала им, что не знаю, где вы и когда вернетесь, и тогда они совсем распоясались. Никогда бы не подумала, что полицейские могут так неприлично себя вести.
- Это не полицейские, - сказал я. - Это свиньи в костюмах. Но вам лучше отправиться домой. Приходите завтра.
Она снова всхлипнула.
- Спасибо, господин Гюнтер, - ответила она. - Но я не думаю, что вернусь сюда. Боюсь, у меня слишком слабые нервы для таких сцен. Мне очень жаль.
- Все в порядке. Я вышлю вам жалованье по почте.
Она кивнула и пулей выскочила из кабинета. Стриженный громко заржал и пинком ноги захлопнул за ней дверь. Я открыл окно.
- Уж очень воняет, - сказал я. - Слушайте, а чем вы занимаетесь, когда не стращаете пожилых вдов и не шарите по чужим шкафам в поисках мелочи?
Диц соскочил со стола и подошел к окну.
- Я уже наслышан о тебе, Гюнтер, - сказал он, глядя вниз на мостовую. Ты когда-то служил в полиции и знаешь правила и уставы, согласно которым я могу сделать с тобой все, что захочу. Могу, например, усесться на твою мерзкую рожу и просидеть на ней целый день, даже не объясняя, зачем это делаю. Но я не хочу с этого начинать. Надеюсь, мы с тобой договоримся по-другому. Если ты, конечно, перестанешь валять дурака и расскажешь мне все, что тебе известно о Пауле Пфарре. Ты расскажешь, и мы немедленно уйдем отсюда.
- Я знаю, что Пауль Пфарр был осторожен и никогда не курил в постели, сказал я. - Послушайте, если бы вы не ворвались сюда, как ураган, я бы смог найти документ - письмо Немецкой компании по страхованию жизни, которая пригласила меня расследовать обстоятельства пожара до предъявления иска.
- Мы нашли это письмо, - сказал Диц. - А также вот это.
Он вытащил из кармана своего пиджака мой пистолет и небрежно навел его на меня.
- Но у меня есть разрешение на оружие.
- Ну, разумеется, оно у тебя есть. - И, понюхав дуло, он обратился к своему спутнику: - Ты знаешь, Мартинс, мне кажется, что этот пистолет чистили, и, что особенно важно, совсем недавно.
- Я вообще чистюля. Если не верите, посмотрите на мои ноги.
- "Вальтер-ППК" калибра 9 мм. - Мартинс закурил. - Как раз из такого оружия были убиты бедняга Пфарр и его жена.
- Я слышал совсем другое.
Я подошел к бару с напитками и очень удивился, увидев, что бутылка виски на своем месте в целости и сохранности.
- Ну, разумеется, - заявил Диц. - Мы забыли, что у тебя еще остались дружки в Алексе.
Я налил себе. Правда, немного переборщил - мне не удалось выпить все одним глотком.
- А я думал, что они уже давно вышвырнули на улицу всех реакционеров. Это был Мартинс.
Я проглотил остатки виски.
- Я бы предложил вам, ребятки, выпить, но боюсь, что после этого мне придется выбросить стаканы. - С этими словами я убрал бутылку с виски в бар.
Мартинс отшвырнул сигарету и, сжав кулаки, шагнул ко мне.
- Эта сволочь еще и издевается над нами, - прорычал он.
Диц продолжал стоять, прислонившись к окну, но потом повернулся ко мне с ненавидящим лицом:
- Ты мне начинаешь надоедать, ослиная рожа.
- Я вас что-то не понимаю. Вы же видели письмо страховой компании. Если вы думаете, что оно подложное, можете проверить.
- Мы это уже сделали.
- Тогда чего же вы от меня хотите?
Диц подошел ко мне и смерил презрительным взглядом. Затем он взял мою последнюю бутылку хорошего шотландского виски, подержал немного и швырнул в стену за моим столом. Грохот был такой, как будто ящик с посудой покатился по лестнице, а в воздухе сильно запахло алкоголем. Диц одернул пиджак.
- Мы просто хотели предупредить тебя, Гюнтер, что ты должен сообщать нам обо всем, что ты делаешь. Если тебе удастся что-нибудь разузнать, пусть даже самую малость, советую тебе тут же сообщить об этом нам. А если я узнаю, что ты от нас что-нибудь скрываешь, то отправлю тебя в концлагерь. Вмиг, ты и глазом моргнуть не успеешь. - Он наклонился ко мне, от него сильно пахло потом. - Понял, ослиная рожа?
- Не выдвигай так далеко свою челюсть, Диц. А то у меня руки чешутся задвинуть ее обратно.
Он улыбнулся.
- Хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь. Правда, хотел бы. - Он повернулся к своему спутнику: - Пойдем отсюда. Пока я не врезал ему по яйцам.
* * *
Не успел я привести в порядок кабинет, как зазвонил телефон. Это был Мюллер из "Берлинер моргенпост", который хотел сказать мне, что он очень извиняется, но, кроме той информации, которую обычно помещают в некрологе, он не нашел ничего другого о Германе Сиксе.
- Ты что, разыгрываешь меня, Эдди? Побойся Бога, ведь этот парень миллионер. Ему принадлежит половина Рура, и стоит ему засунуть палец в зад, как оттуда забьет фонтан нефти. Кто-то же должен хоть иногда подглядывать за ним в замочную скважину!
- У нас совсем недавно работала женщина-репортер, которая собирала информацию обо всех этих рурских магнатах: Круппе, Феглере, Вольфе, Тиссене. Но когда правительство решило покончить с безработицей, она лишилась службы. Я попробую разыскать ее адрес.
- Спасибо, Эдди. Ты что-нибудь узнал о Пфаррах?
- Фрау Пфарр действительно ездила лечиться на воды. Наухайм, Висбаден, Бад Хомбург. Называй любой курорт и не ошибешься - она всюду побывала. Даже тиснула статейку в журнале "Фрау" о лечении водами. Кроме того, она хорошо разбиралась в знахарстве. Но других подробностей мне узнать не удалось.
- Спасибо и на этом, Эдди. В следующий раз не стану тебя беспокоить сам займусь светской хроникой.