Выбрать главу

- Значит, мои сведения не тянут на сотню марок?

- Они не тянут и на пятьдесят. Лучше найди мне эту женщину-репортера, а там посмотрим.

Закончив разговор, я закрыл свой кабинет и отправился к слесарю, чтобы забрать готовые ключи и баночку с пластилином. Понимаю, это звучит несколько театрально, но я не вру - я ношу с собой эту баночку уже несколько лет и много раз она меня выручала. Лучшего способа, чтобы открыть любую дверь, кроме, конечно, прямой кражи ключа - на свете не придумано. Раньше кое-кто пользовался особым устройством из легированной стали, которое отпирало любой замок, но у меня такого никогда не было. Впрочем, замки теперь стали столь совершенными, что их невозможно открыть отмычкой, это только в фильмах "UFA" воры пользуются такими маленькими волшебными штуковинами, для которых вообще препятствий нет. Однако в реальной жизни воры чаще всего просто-напросто перепиливают язычок замка или вырезают кусок двери вместе с замком.

Это соображение вернуло меня к размышлениям более актуальным, связанным с поиском того виртуоза, который ухитрился проникнуть в сейф Пфарра. Если, конечно, это сделал взломщик, а не кто-нибудь другой. А это означало, что мне следовало разыскать одну маленькую птичку, давно уже не прилетавшую на урок пения.

* * *

Уверенности в том, что мне удастся найти Ноймана в его убогом жилище на Адмиралштрассе в районе Коттбусских ворот у меня не было, но все-таки я решил попытаться. Дома здесь были обшарпанные, ободранные, словно старая афиша на стене мюзик-холла, а под номером сорок три по Адмиралштрассе стояла такая развалюха, что я подумал, что крысы здесь, наверное, бегают с затычками в ушах, а тараканы от вечной сырости страдают хроническим бронхитом. Комната Ноймана была в подвале, в тыльной части здания, сырая, грязная и вонючая. Ноймана в ней не было.

Консьержка оказалась шлюхой, такой затасканной и потрепанной, что и смотреть на нее было противно. В глаза бросился парик - искусственные волосы так же схожи с натуральными, как гусиный шаг солдат на парадах на Вильгельмштрассе с нормальной человеческой походкой. Ее тонкие губы были накрашены хотя и ярко, но с небрежностью, заставлявшей думать, что красила она их, наверное, держа тюбик в боксерских перчатках. Ее необъятная грудь напоминала зад ломовой лошади, бессильно обвисший после тяжелого рабочего дня. Может быть, кое-какие клиенты у нее еще сохранились, но поверить в это было так же трудно, как увидеть еврея в нюрнбергской очереди за свининой. Она стояла у дверей своей квартиры, распахнув грязный купальный халат, под которым не было ничего, и пыталась зажечь наполовину выкуренную сигарету.

- Я ищу Ноймана, - сказал я, стараясь не смотреть на два обвисших соска и выставленные на обозрение густые заросли внизу - что-то вроде боярской бороды. Казалось, что одного взгляда на нее вполне достаточно, чтобы вы почувствовали характерный для сифилиса зуд в паху. - Я его друг.

Шлюха зевнула во весь рот и, решив, что с меня хватит бесплатного зрелища, запахнула халат и завязала пояс.

- Ты полицейский? - фыркнула она.

- Я уже объяснил, что я его приятель.

Она сложила руки на груди и прислонилась к двери.

- У Ноймана никогда не было приятелей, - сказала она, поглядев сначала на свои грязные ногти, а затем снова на меня. На этот раз я не отвел взгляда.

- Кроме меня одного, пожалуй. Уж очень мне жаль этого придурка.

- Если бы ты был его другом, то посоветовал бы ему подлечиться. У него голова не в порядке, ты сам знаешь.

Она глубоко затянулась и швырнула окурок через мое плечо.

- Он вовсе не чокнутый. Просто любит поразговаривать сам с собой. Странновато, только и всего.

- Если он не чокнутый, то не знаю, кто он тогда такой. - И в ее словах была изрядная доля правды.

- Он говорил, когда вернется?

Шлюха пожала плечами. Рука с выступающими венами и узловатыми пальцами схватила меня за галстук, женщина попробовала кокетливо улыбнуться, но улыбка больше походила на гримасу.

- Может быть, ты его подождешь? Знаешь, за двадцать марок можешь ждать, сколько захочешь.

Высвободив галстук, я достал бумажник и протянул ей пять марок.

- Я бы с удовольствием подождал, но дела не позволяют. Ты скажи Нойману, что я его искал. Меня зовут Гюнтер. Бернхард Гюнтер.

- Спасибо, Бернхард, ты настоящий джентльмен.

- А не знаешь, где он может быть?

- Я знаю не больше твоего. Я так думаю, что, если ты облазишь все, от Понтия до Пилата, все равно его не найдешь. - Она помолчала. - Если он на мели, надо все-таки поискать в "Х-баре" или в "Рукере". Но если у него завелись деньжата, он, наверное, лакомится клубничкой в "Фемине" или кафе "Казанова". - Я начал спускаться по лестнице. - А если его и там нет, ищи на ипподроме.

Вслед за мной она спустилась на несколько ступенек.

Забравшись в свою машину, я вздохнул с облегчением - отделаться от проститутки не так-то просто. Они не любят, когда денежки уплывают у них из рук.

* * *

Я не очень-то доверяю экспертам или показаниям свидетелей. За годы работы в полиции я понял, что нет ничего лучше старых добрых косвенных улик, которые говорят о том, что человек совершил данное преступление потому, что людям этого типа свойственно так поступать. Да, нет ничего лучше косвенных улик. И хорошего осведомителя к тому же.

Если хочешь работать с таким осведомителем, как Нойман, нужно добиться, чтобы он тебе доверял, а также запастись терпением. Его доверием я заручился, хотя это было нелегко, поскольку Нойман по природе своей очень подозрителен. Правда, надо отметить, что он частенько испытывал мое терпение. Как правило, я достаточно терпелив, но только не в случае с Нойманом. И все-таки он самый лучший мои осведомитель. Его информация, как правило, точна, и я готов все отдать, чтобы держать при себе такого помощника. С другой стороны, из этого вовсе не следует, что Нойману можно доверять безоговорочно - ведь он, как и любой другой информатор, за деньги мать родную продаст. Такая уж это работа: ты склоняешь человека к доверию а достается оно с трудом, - и в то же время рассчитывать на это доверие полностью тебе не приходится. Это было бы так же глупо, как всерьез рассчитывать на выигрыш в тотализаторе на ипподроме Хоппегартен.