В дверь заглянула Инга.
- Как ты думаешь, кто это может быть?
Я закатал рукав и сунул руку в топку.
- Я не думаю, а знаю наверняка, - ответил я, роясь в холодном пепле.
Мои пальцы нащупали что-то длинное и твердое. Я вытащил этот предмет из печи и внимательно осмотрел. Огонь едва затронул его. Такая древесина почти не горит. В толстой части этого предмета было выдолблено углубление, в котором я увидел кусок свинца, похожий на тот, что валялся на ковре в столовой наверху. В другой впадине, рядом с первой, было пусто, и у меня не оставалось сомнений в том, что кусок свинца, лежавший у меня в кармане, выпал именно отсюда.
- Его звали Герхард фон Грайс. Это был первоклассный шантажист, и, видимо, с ним расплатились. На этот раз навсегда. Кто-то погладил его по головке вот этим предметом.
- А что это такое?
- Часть сломанного бильярдного кия.
Я швырнул его назад в печь.
- Наверное, следует сообщить о нашей находке в полицию?
- У нас нет времени на общение с полицией. По крайней мере, сейчас; Если мы обратимся в полицию, то нам несколько дней подряд придется отвечать на их глупые вопросы.
Я подумал про себя и о том, что, если Геринг еще пару дней будет платить мне суточные, это не повредит моему здоровью, но вслух этого не сказал.
- Так... Но как быть с этим мертвецом?
Инга смотрела на меня в упор.
Я оглянулся на труп фон Грайса и только пожал плечами.
- Он подождет, - сказал я. - Ты же не хочешь испортить нам пикник. Правда, дорогая?
* * *
Мы собрали все, что осталось от бумаг, которые Инге удалось найти в топке, и на такси вернулись в контору. Я налил себе и ей по стакану коньяка. Инга с удовольствием выпила, держа стакан двумя руками, как ребенок, получивший свой любимый лимонад. Я присел на подлокотник ее кресла и, обняв за плечи - она вздрагивала, - привлек Ингу к себе. То, что нам обоим пришлось только что пережить, определенно нас сблизило.
- Извини меня, я не привыкла к трупам, - сказала она смущенно. Особенно когда они сваливаются на тебя в кухонных лифтах. Да еще в совершенно разложившемся состоянии.
- Конечно, для тебя это был настоящий шок. Жаль, что тебе пришлось все это увидеть. Видимо, он уже перестал следить за собой.
Инга откинулась на спинку кресла.
- Я бы никогда не подумала, что человек может превратиться в такое. Он был похож... как бы это сказать... на груду тухлых овощей, какой-то мешок с гнилой картошкой.
Я едва удержался, чтобы не отпустить еще одно язвительное замечание. Но вместо этого я уселся за стол и разложил обрывки бумаг, добытые из топки в кухне Тиллессена. В основном это были счета, и среди них один, сохранившийся лучше других, меня заинтересовал.
- Что это? - спросила Инга.
Я поднял клочок бумаги, держа его указательным и большим пальцами.
- Квитанция о выплате зарплаты.
Она встала, чтобы попытаться прочитать текст.
- Выписка из ведомости Управления по строительству скоростных автомагистралей.
- Можно понять, кому именно?
- Человеку по имени Ганс Юрген Бок. До недавнего времени он сидел в тюрьме, где его соседом по камере был некто Курт Мучман, взломщик сейфов.
- И ты, наверное, думаешь, что этот самый Мучман вскрыл сейф Пфарра?
- Они с Боком состояли в бандитском картеле. Как и владелец этого, с позволения сказать, отеля, который мы только что посетили.
- Хорошо. Бок, Мучман и Тиллессен - члены картеля. Но какая связь между ними и строительством автодороги?
- Толковый вопрос. Давай подумаем. Может быть. Бок решил завязать и занялся делом. Как бы то ни было, нам непременно надо с ним поговорить.
- Может быть, он подскажет, где скрывается Мучман?
- Возможно.
- И Тиллессен.
- Тиллессен мертв, - объяснил я. - Фон Грайс умер от того, что его избили до смерти сломанным бильярдным кием. А несколько дней назад, в полицейском морге, я видел вторую половину этого кия. Его сунули Тиллессену в нос и так врезали по этому кию, что он пробил голову.
Инга поморщилась.
- Откуда ты знаешь, что это Тиллессен?
- В этом я до конца не уверен. - Мне пришлось признаться в том, что это гипотеза. - Но я знаю, что Мучман скрывается и что, освободившись из тюрьмы, он жил у Тиллессена. И не думаю, чтобы Тиллессен оставил труп у себя в пансионе. Если бы он был жив, то, конечно, избавился бы от него. По последним данным, полиция все еще не установила личность погибшего. Поэтому я и допускаю, что это может быть Тиллессен.
- А это не может быть Мучман?
- Вряд ли. Пару дней назад мой осведомитель рассказал, что Мучмана разыскивает наемный убийца, а к тому времени тело с обломком кия в носу уже выловили из канала Ландвер. Так что, скорее всего, это все-таки Тиллессен.
- А Грайс? Он тоже состоял в этом картеле?
- Нет, не в этом. В другом, и гораздо более могущественном. Он работал на Геринга. Тем более я не могу понять, как он там оказался.
Я пополоскал коньяком рот и позвонил в Управление по строительству скоростных автомагистралей. Ответил мне служащий из отдела заработной платы.
- Мое имя Ринакер, - сказал я. - Криминальинспектор Ринакер из Гестапо. Нам нужны сведения о местопребывании дорожного рабочего по имени Ганс Юрген Бок, по платежной ведомости номер 30-4-232564. Он может помочь нам задержать врага рейха.
- Вас понял. - Служащий говорил очень деловым тоном. - Что именно вас интересует?
- Сообщите, на каком участке автострады работает Бок и будет ли он сегодня на месте.
- Подождите, пожалуйста, минуту, я посмотрю по картотеке.
- Не скучный спектакль, - сказала Инга.
Я закрыл рукой трубку.
- Никто не осмелится отказать в просьбе человеку, который работает в Гестапо.
- Бок состоит в подразделении, которое находится за пределами Большого Берлина, на отрезке Берлин - Ганновер, - сообщил служащий. - Если быть более точным, то на участке между Бранденбургом и Лехнином. Я советую вам обратиться в управление участка, расположенное в двух километрах от Бранденбурга. Это примерно семьдесят километров отсюда. Ехать надо по дороге на Потсдам, а там свернуть на Цеппелинштрассе. Примерно через сорок километров будет поселок Лехнин, через который проходит автострада.