Я сел на пол и, возбуждаясь от неведомого мне прежде чувства какой-то сладкой боли, смотрел, как она медленно поворачивается передо мной, открывая линию лобка, покрытого волосами, торчащие соски, длинный изгиб спины, гладкие, подрагивающие ноги, изящно очерченные ягодицы и снова низ живота темный, призывный, манящий.
Я поднял ее на руки и отнес в спальню, где мы провели остаток дня, лаская, изучая друг друга, вкушая наслаждение на пиру плоти, который мы устроили друг для друга.
* * *
День уже сменился вечером, когда мы забылись легким сном, а проснувшись, снова дарили друг другу нежность - чувствами и словами. Утолив желание, мы почувствовали поистине волчий аппетит.
Мы пообедали в "Пельцер-гриль", а затем отправились потанцевать в "Крышу Германии", расположенную рядом на Харденбергштрассе.
Под "Крышей" собиралось высшее общество Берлина - причем многие были в форме. Инга разглядывала стены из голубого стекла, декоративные бассейны с водяными лилиями, потолок, расцвеченный голубыми звездочками и опиравшийся на медные, отполированные до блеска колонны.
- Просто замечательно, правда?
- Не думал, что тебе здесь так понравится, - пробормотал я.
Но Инга меня не слышала. Она взяла меня за руку и потащила к той круглой площадке для танцев, где народу было поменьше.
Оркестр играл великолепно, я крепко прижимал ее к себе, вдыхая запах ее волос. Как хорошо, что я привез Ингу сюда, а не в какой-нибудь там клуб типа "Джонни" или "Золотой подковы". Уже потом я вспомнил о Ноймане, который говорил, что "Крыша Германии" - одно из любимых мест отдыха Красного Дитера. Поэтому, когда Инга отправилась в дамскую комнату, я подозвал к своему столу официанта и протянул ему пять марок.
- Я надеюсь, это поможет мне получить простой ответ на один несложный вопрос, правда?
Он молча положил деньги в карман.
- Скажите, здесь сегодня Дитер Хелферих?
- Красный Дитер?
- А у него есть еще и другие цвета?
Он не понял моего вопроса, и я решил к нему больше не возвращаться. Официант на секунду задумался, соображая, не будет ли главарь "Германской мощи" возражать, если он сообщит мне о его присутствии. Решение он принял верное.
- Он здесь. - Предваряя мой следующий вопрос, он кивнул через плечо в направлении бара. - Самая дальняя от оркестра кабина. - И, понизив голос, продолжая убирать пустую посуду со стола, добавил: - Не стоит задавать слишком много вопросов о Красном Дитере. Это консультация уже бесплатная.
- Тогда последний вопрос. Какой напиток он предпочитает?
Официант с нежным лицом мальчика, жующего лимон, с сожалением взглянул на меня, и по его взгляду я понял, что этот вопрос задавать не следовало.
- Он не пьет ничего, кроме шампанского.
- Чем хуже жизнь, тем изощреннее вкусы. Не так ли? Поставьте ему на стол бутылку с наилучшими пожеланиями от меня. - Я протянул ему свою визитную карточку и деньги; - Сдачи не нужно.
Он оценивающе оглядел Ингу, которая вернулась к столику. Меня это не рассердило, так как он был в этом отношении не единственный - за стойкой бара сидел человек, который также, видимо, находил, что она заслуживает внимания.
Мы пошли танцевать снова, и я видел, как официант преподнес бутылку шампанского Красному Дитеру. Сам он оставался для меня вне поля зрения, но я заметил, что визитную карточку изучили и официант кивнул в мою сторону.
- Послушай, дорогая. Мне сейчас придется заняться одним делом. Я постараюсь поскорей освободиться, но мне придется ненадолго тебя покинуть. Если захочется чего-нибудь; попроси официанта.
Я отвел Ингу к столику, и она определенно встревожилась.
- Куда ты собираешься?
- Мне нужно кое-кого повидать. Я вернусь через несколько минут.
- Пожалуйста, будь осторожен.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку.
- Буду осторожен, как канатоходец.
Массивный господин, который ужинал в дальней кабине, чем-то походил на толстяка Арбукля. Его шея состояла из двух жирных складок, которые подпирал тугой воротник нарядной рубашки, а лицо по цвету напоминало вареную ветчину, и я подумал, что отсюда, очевидно, его кличка. Рот у Дитера Хелфериха был перекошен, как будто он непрерывно жевал огромную сигару. Когда он заговорил, в его голосе было что-то от рычания медведя, засевшего в глубине пещеры, и с его языка в любую минуту готовы были сорваться грязные ругательства. Улыбаясь, его рот складывался в крест, точнее, нечто среднее между крестом древних майя и поздней готикой.
- Частный детектив? Ха-ха-ха! Никогда еще с частными детективами не встречался.
- Это свидетельствует лишь о том, что нас немного. Не возражаете, если я присоединюсь?
Он посмотрел на этикетку на бутылке.
- Хорошее шампанское. Самое меньшее, что я могу сделать, это выслушать вас. Прошу.
Он разлил шампанское и поднял бокал, чтобы произнести тост. Под его бровями - по форме здесь было что-то общее с Эйфелевой башней, если рассматривать ее в горизонтальной плоскости, - притаились глаза, расставленные слишком широко, я бы даже сказал, раздражающе широко.
- За отсутствующих друзей, - произнес он.
Я присоединился:
- Наверное, за таких, как Курт Мучман.
- Курт исчез, но не забыт. - Он засмеялся, и в его смехе, мне показалось, было что-то от злорадства. - Похоже, что нам обоим хотелось бы знать, где он сейчас. Конечно, только для того, чтобы успокоиться, перестать за него волноваться. Так?
- А есть повод для волнения? - спросил я.
- Для людей, которые занимаются такими делами, как Курт, времена опасные. Впрочем, я уверен, не тебе об этом рассказывать. Ты это и сам прекрасно знаешь. Правда, блоха? Ты же из легавых, верно? - Красный Дитер отпил из бокала. - Надо отдать должное твоему клиенту, блоха, он знал к кому обратиться. Соображал, что к бывшим твоим коллегам и соваться нечего. Ему одно только и нужно - получить обратно свои побрякушки, в этом можно не сомневаться. Ты можешь вступить в более тесный контакт с людьми, встретиться, поговорить с ними. Он готов на небольшое вознаграждение, верно?
- Вы очень хорошо информированы.
- Я хорошо информирован, если это все, чего требует твой клиент. Сумею, помогу тебе. - Его лицо потемнело. - Но Мучман - мой. Если у твоего друга появился какой-нибудь план мести или что-то в этом роде, скажи ему, чтобы он свои затеи выбросил из головы. Понял? Речь может идти только о том, чтобы навести порядок в делах. Договорились?