— Нам это не нравится, — сказала Гэзил, выражая общую точку зрения.
Взгляд Чоллис переместился с Тэлзи на нее.
— Этого не случится, если он не сможет использовать одну из вас. Известно, что вы обладаете повышенной сопротивляемостью программированию, но сомнительно, что сможете устоять против многоуровневого воздействия. Поэтому вы обе должны покинуть территорию, контролируемую машиной. Это единственное приемлемое решение.
Девушки переглянулись.
— Нам бы тоже этого хотелось! — воскликнула Тэлзи. — Сможете помочь нам покинуть остров?
Чоллис задумалась.
— Мне кажется, такой способ существует. Я помню не только остров, но и другие места.
— А вы случайно не помните, где хранятся аэрокары?
— Аэрокары?.. А-а, да, у него есть аэрокары. Они где-то в здании, однако, вы должны знать, что если не сможете сбежать сейчас отсюда, модель и ее копия автоликвидируются. Разумы введут вам функцию самоуничтожения, и при попытке к бегству эта адская машинка сработает.
— А разумы из машины не могут помочь нам выбраться отсюда?
Чоллис покачала годовой.
— Остров — одна громадная мартри-сцена. Вещи приходят на него и покидают его. Но поскольку я помню и другие места, кроме мартри-сцены, следовательно, существует способ уйти с острова. Но он мне неизвестен. И разумы не в состоянии помочь.
— Аэрокары…
— Аэрокары? Да, они есть, но точное месторасположение неизвестно.
— Но есть и другое решение, — сказала Тэлзи.
— Какое?
— Разумы уничтожат его самого.
— Нет, — возразила Чоллис, — это не решение. Его нельзя уничтожить, так как он слишком важен для мироздания машины.
— А вы кто? — спросила Гэзил в лоб,
— Мне кажется, что я Чоллис, Но когда я начинаю размышлять над этим, как, например, сейчас, то этого не может быть. Чоллис должна знать о многих вещах, о которых я не имею никакого понятия, ведь она помогала ему разрабатывать машину. Ее марионетки были гораздо лучше его марионеток, хотя он гораздо больше знал, чем она. Она сама была одной из самых успешных моделей. Он вырастил и выпустил на сцену множество ее мартри-модификаций… — она помолчала с минуту, лотом продолжила: — Что, наверное, и произошло с Чоллис. Ее давно здесь нет, если не считать того, что я вместо нее, а я — одна из ее копий в машине и теперь невосприимчива к его командам. Он хочет уничтожить меня и сделал несколько попыток, но разумы каждый раз противодействуют его замыслам. Как только происходит моя ликвидация, они создают новую копию и программируют личность Чоллис заново. И он ничего не может с этим поделать… Она обвела девушек долгим взглядом и добавила:
— Ну вот, я и передала вам то, что мне поручено передать. А теперь возвращайтесь к себе и избегайте делать то, что он от вас ждет больше всего. Если можете разрушить управляющую систему, сделайте это. И как только выпадет случай, покиньте остров или самоуничтожьтесь. Любой из этих вариантов нас устроит.
Она повернулась, чтобы уйти. — Чоллис! — окликнула ее Гэзил. Женщина оглянулась.
— А разумы знают, кто из нас прототип?
— Их это не касается, — ответила Чоллис и вышла из комнаты через запасной выход.
Девушки проводили женщину взглядом и вернулись к себе прежним путем. Головная боль по-прежнему пульсировала у Тэлзи примерно еще с час, но ее уколы становились все слабее и слабее. Гэзил она ничего не сказала.
На приеме присутствовало три с половиной десятка человек, в основном, служащие Тая. Тэлзи и Гэзил были представлены им. Не было никаких упоминаний о копировании, никто не выразил удивления от идентичности девушек, хотя, наверное, в кулуарах не обошлось без сплетен. По разговорам Тэлзи поняла, что ее соседи за столом считают большой честью для себя быть приглашенными на ужин и вообще работать на такого человека, как доктор Тай. Они были завзятыми мартрифилами и упомянули о нем с благоговением. Внезапно она обратила внимание, что Линден пялится на нее во все глаза с противоположного конца стола. Она одарила его милой улыбкой, но выражение его лица осталось неизменным.
Почти сразу после ужина гости покинули здание через главный вход. Кое-что ожидало их снаружи, а именно, симпатичная, похожая на раковину, машина, оборудованная удобными креслами. Когда все заняли посадочные места, ракушка взмыла в воздух и полетела через все поместье. Тем временем сумерки изрядно сгустились, поскольку ночь была не за горами. Знакомая до боли магия звездного Неба раскинулась над островом. Яркий желтый свет от разбросанных там я сям фонарей пробивался сквозь листву деревьев. Ракушка зависла над прибрежной кромкой залива на высоте шести или семи метров. Тай и Линден, располагаясь на противоположных краях салона воздухоплавательной машины, надели на себя Шапки Мартриурга.
Прозвучал мелодичный звонок. Ропот публики замер. Свет звезд над головой стал тускнеть. Мало того, фонари тоже растворились в сгустившейся темноте.
А потом взвился занавес, и все увидели волнующееся море, поднимающееся над горизонтом солнце и тугие паруса белоснежных как лебеди кораблей. Послышался плеск волн и завывание ветра. На них накладывалось приятное для слуха музыкальное сопровождение.
Мартри-драма Тая началась.
— Первый акт мне понравился, — призналась Тэлзи.
— Зато все остальные лучше бы не видеть, — отпарировала Гэзил.
К их разговору прислушивался Тай. Остальные зрители, эмоционально совершенно выпотрошенные, разошлись по своим комнатам.
— Для того чтобы стать мартрифилом одного раза недостаточно, требуется время. Девушки кивнули.
— Наверное, — сказала Тэлзи.
Они поднялись наверх, приняли душ и забрались в постели. Тэлзи некоторое время под мерцанье звезд смотрела на дрожащую под ветерком ветвь за распахнутым окном. Чувствовался аромат близкого моря и ночная прохлада. Потом она услышала издалека звуки непонятного происхождения. Они заставили ее вздрогнуть всем телом.
Мартри-драма была на редкость неприятной. Тай играл в гнусные игры.
У нее закололо в висках. Это снова заработал Линден. Боль продолжалась около четверти часа.
Наконец девушку сморил сон.
Через какое-то время Тэлзи проснулась. Гэзил сидела на своей постели и смотрела на нее. Девушки не стали включать свет, а молча глядели друг на друга.
Откуда-то доносилась еле слышная музыка. Она могла с равным успехом исходить от стен или из-за окна — точно не определишь. Это был лейтмотив из финальной части мартри-драмы, которую они смотрели на морском берегу. Постепенно громкость увеличилась, а пейзаж за окном расплылся, подчиняясь пульсирующим волнам холодного света, которые вливались через подоконник и растекались по полу. Какие-то смутные картинки проступили на стенах.
Девушки спрыгнули с кроватей и встали в центре комнаты. Тут-то и заходил ходуном под их босыми ногами паркет.
— Тебе не кажется, что Тай вывел нас на сцену? — прошептала Тэлзи пересохшими губами.
Гэзил посмотрела на нее так, будто хотела сказать: будем надеяться, что это всего лишь Тай.