А что, если сделать две разных игры, одну такую и одну такую, и продавать их отдельно? Нужно будет поискать в Паутине информацию о разработчиках игр. Не удивлюсь, впрочем, если и у Мартыновых есть доля в подобной компании.
Правда была одна небольшая проблема. Жалование стюарда у меня символическое, я могу купить лучшую из «ладошек» или, скажем, недорогую машину, но игру на него не сделаешь. Нужно поговорить с дедом… Или найти кого-то ещё, кто захочет вложиться?
Глава 10
Краем глаза я увидел, что дверь открывается и, спиной вперёд входит Тарас. Он развернулся, и я увидел в его руках большой поднос, на котором стояло блюдо с разрезанным пополам омаром, в белой мякоти которого лежала свёрнутая гнездом фунчоза. Я выключил сериал, который всё это время шёл фоном.
— Готово, Матвей Михайлович, — довольно произнёс Тарас.
— Вижу, Тарас, спасибо, — кивнул я.
— Осторожно только, барин: горячо ещё, — предупредил дядька.
— Слушай, Тарас, — предложил я, — может, когда я поем, поиграем во что-нибудь вместе?
— Со всем нашим удовольствием, Матвей Михайлович, — охотно согласился Тарас.
Он быстро принёс соусы, закуски и напитки и оставил меня одного. Когда я поел, я крикнул ему, чтобы он приходил. Тарас быстро убрал со стола, пока я заходил в игру и настраивал многопользовательский режим, сидя за компьютерным столом. Затем, он снова сбегал вниз и принёс свой довольно мощный ноутбук, усевшись за стол, где я только что ужинал.
Провели за игрой мы часа четыре, комментируя сюжет и встреченных противников и союзников. Тарас играл со мной в видеоигры с самого моего детства и так же любил это развлечение, как я.
— Слушай, Тарас, — вдруг вспомнил я, — совсем забыл тебя предупредить.
— Слушаю, барин, — отозвался тот, настраивая в игре сложную систему для варки зелья.
— Если придёт девка, Лена Бенесова, прислуга соседская, и будет спрашивать про Матвея, который здесь работает, так её бранить не надо, — сказал я. И подумав, добавил: — Лупить, тем более.
— Хм, — озадачился Тарас, — а зачем вы барин, ей сказали, что здесь работаете?
— Захотелось так, — ответил я, показывая, что подробностей не будет, — она же не приходила?
— А как она выглядит? — спросил Тарас.
— Маленького роста, стройная, но сочная. Каштановые густые волосы. Большие глаза. Зелёные. Улыбка во весь рот, — припомнил я девушку, с которой провёл полночи в более чем близком общении.
— Была такая, — меланхолично ответил дядька.
— Как была?! — вскочил я. Провод от наушников натянулся и сгрёб со стола какую-то мелочёвку, типа ручек и карт памяти.
Увидев, что я встал, Тарас тоже поднялся, чтобы не сидеть в присутствии стоя́щего хозяина, и ответил:
— Да всё в порядке, Матвей Михайлович. Просто приходила эта девка, говорила что-то, что хозяева послали узнать, как у нас проводка сделана в здании, чтобы они у себя так же сделали. Спрашивала, а сама через плечо мне заглядывала. Ну, я сразу понял, что она вынюхивает что-то.
— И что же ты сделал? — мне стало любопытно.
— Внутрь её не пустил, вышел на улицу к ней, и стал на провода снаружи дома показывать, да всякую ерунду с умным видом говорить: проводка там это, медный провод то, тройная фаза сё, отрицательная клемма. Половину сам не понимал, чего говорю, — рассмеялся дядька.
— А она что же? — спросил я, улыбаясь.
— Да ничего, сразу заскучала, сказала, что всё поняла, и что ей надо бежать.
Я засмеялся, Тарас подхватил мой смех.
— Молодец, Тарас, — похвалил я его, — ладно, подними там, что упало, да ступай к себе, наигрался я что-то.
— Матвей Михайлович, — робко произнёс Тарас.
— Ну? — спросил я.
— Так может эт, задание-то хотя бы это допройдём? — он указал на экран своего ноутбука.
— Ох, Тарас-Тарас, — вздохнул я, возвращаясь за компьютер, — ну, давай допройдём, куда деваться. Совсем ты не бережёшь барина.
— Матвей Михайлович, как вы такое говорить-то можете, — притворно обиделся Тарас.
Когда мы доиграли, Тарас отправился к себе. Я же решил проверить свой резервуар Яра. Он был пуст. Что ж, посмотрим, что будет наутро. Я отправился в ванную комнату, захватив с собой книгу. Есть у меня привычка читать, лёжа в ванне. Книгой этой был третий том полного собрания сочинений Аркадия Тимофеевича Аверченко, одного из самых остроумных писателей начала двадцатого века. Автором он был не слишком умным и эрудированным, зато весьма талантливым по части юмора.