— Вы успели подружиться со Стелани. Жаль! Она кого угодно умеет заворожить.
Эфраим выдавил болезненную улыбку:
— Внешние признаки обманчивы. Открою вам секрет... Вы не проболтаетесь?
— Конечно, нет.
— Насколько я понимаю, Сингалисса поручила Стелани спровоцировать меня притворными воздыханиями на какую-нибудь глупость, способную дискредитировать меня в глазах шарродских эйодархов. На самом деле...
— На самом деле? — Маэрио затаила дыхание.
Эфраим обнаружил, что ему не хватало слов, чтобы выразиться достаточно точно и деликатно:
— Скажу вам как-нибудь в другой раз. Но это вы меня заворожили, а не Стелани.
Глаза Маэрио заискрились:
— До свидания, Эфраим!
Повернувшись, чтобы уйти, Эфраим заметил пристальный взгляд Стелани — теперь на ее лице было написано дикое отчаяние раненого зверя. Эфраиму пришлось напомнить себе, с каким безразличием она разглядывала головоломку на столе, когда у порога его ждали человек с булавой, человек с кинжалом и большой черный мешок.
В последнюю очередь Эфраиму надлежало официально попрощаться с кайархом Рианле.
— Размах вашего гостеприимства носит поистине величественный характер! — заявил Эфраим. — В странге Бен-Буфаров нам остается довольствоваться лишь бледным подражанием. Тем не менее, надеюсь, вы не заставите нас слишком долго ждать ответного визита — мы всегда рады принять вас, крайке и лиссолет.
На лице Рианле не осталось никаких следов дружелюбия. Он ответил:
— Принимаю приглашение — как от своего имени, так и от имени крайке и лиссолет. Надеюсь, вы не сочтете слишком бесцеремонным мое намерение навестить Шаррод через три дня? У вас будет достаточно времени на поиски легендарного договора в архиве предков. Кроме того, вы успеете созвать экстренное совещание с эйодархами и убедить их в том, что мое соглашение с кайархом Йохаймом должно быть выполнено неукоснительно и безотлагательно.
Гневные, неосторожные слова готовы были сорваться с языка Эфраима. Ему стоило большого труда их не произнести.
— Я посоветуюсь с эйодархами, — сказал он наконец. — Вынесенное советом Шаррода решение, одобрите вы его или нет, будет основано на наших представлениях о долге. В любом случае вы окажете нам честь пребыванием в странге Бен-Буфаров. Увидимся через три дня.
Глава 12
По возвращении в странг Бен-Буфаров Эфраим не узнал слуг, распахнувших ворота. Сингалисса остановилась, как вкопанная:
— Кто эти люди? Где наши лакеи?
— Я их заменил, — объяснил Эфраим. — Всех, кроме Агнуа. Он продолжает занимать должность старшего камергера.
Сингалисса бросила на него пытливый взгляд:
— Какой смысл нарушать заведенный порядок? Зачем вы это сделали?
Эфраим отвечал сдержанно и любезно:
— Я хотел бы жить среди людей, достойных моего доверия — то есть обязанных своим положением исключительно мне. Был только один способ этого добиться. Пришлось всех уволить и нанять новый персонал.
— Сплошные заботы и беспокойства! — воскликнула Сингалисса. — Их становится больше с каждым днем. Чем это кончится? Хуже того! По-видимому, вы готовы развязать безнадежную войну только потому, что не можете расстаться с ничтожным клочком бесплодной земли!
— Хотел бы я знать, почему Рианле из кожи лезет вон, чтобы заполучить «ничтожный клочок бесплодной земли»! У вас есть какие-нибудь предположения?
— Кайарх Рианле со мной не откровенничает.
Приблизился лакей:
— Ваше могущество, явился барон Эрте.
— Просите его сюда.
Подошел эйодарх Эрте. Переводя взгляд с Эфраима на Сингалиссу и обратно, после некоторого колебания он обратился к кайарху:
— Ваше могущество, я могу представить отчет.
— Говорите.
— Под кучей щебня у Ховарского леса обнаружили труп в черном мешке. Его опознали — это останки Мато Лоркаса.
Желудок Эфраима судорожно сжался. Он посмотрел на Сингалиссу — та стояла с каменным лицом. Если бы не тихий звон металла за дверью, сейчас в черном мешке лежал бы он сам!
— Прикажите принести труп на террасу.
— Как будет угодно вашему могуществу.
Сингалисса тихо спросила:
— А это зачем?
— Вы еще не догадались?
Сингалисса медленно отвернулась.
Эфраим вызвал камергера:
— Агнуа, поставьте на террасе козлы или широкую скамью.
Агнуа позволил себе выразить позой некоторое замешательство:
— Сию минуту, ваше могущество!
Четыре горца принесли на террасу гроб и установили его на козлах. Эфраим глубоко вздохнул, выдохнул, снова набрал воздуха в легкие и поднял крышку гроба. Несколько секунд он смотрел на лицо мертвеца, после чего повернулся к камергеру: