— Принесите булаву.
— Слушаю, ваше могущество! — Агнуа собрался было уйти, но тут же остановился и обернулся. Камергер был в ужасе:
— Какую булаву, ваше могущество? На стене в галерее трофеев их целая дюжина.
— Ту булаву, которой был убит высокородный Лоркас!
Агнуа снова повернулся и медленно скрылся под темной аркой входа. Сжимая зубы, Эфраим осмотрел труп. Череп был размозжен булавой, но на спине зияла глубокая колотая рана — след кинжала.
— Закройте гроб! — приказал Эфраим. — Лоркас больше ничего не расскажет. Где Агнуа? Бездельник не торопится!
Эфраим подал знак лакею:
— Найдите Агнуа, скажите, чтоб поторопился!
Лакей скоро вернулся — бегом:
— Агнуа мертв, ваше могущество! Он принял яд!
Эфраим хлопнул слугу по спине:
— Вернитесь в замок, всех расспросите! Узнайте все подробности!
Глубоко разочарованный, он повернулся к барону Эрте:
— Один из убийц избежал возмездия. Будьте добры, похороните несчастного Лоркаса.
Через некоторое время лакей вернулся с докладом. Судя по всему, войдя в замок, Агнуа сразу прошел в свои комнаты и там опорожнил флакон, содержавший смертельную дозу яда.
Принимая ванну, Эфраим мылся с необычным для него рвением. Подкрепившись безрадостной пищей, найденной в трапезной, он лег в постель. Шесть часов он дремал, ворочался, просыпался в поту, ужасаясь кошмарным видениям, снова дремал, снова ворочался. Наконец, полностью изнеможенный, он забылся глубоким сном.
Пилот аэромобиля, доставившего Эфраима из Бельродского странга, все еще ждал дальнейших указаний, не решаясь улететь без разрешения кайарха. Одевшись, Эфраим спустился к машине и приказал отвезти себя на отрог Шорохов.
Поднимаясь в лучах разноцветных солнц, аппарат устремился на север и через несколько минут мягко опустился в траву на плече Каманче. Выйдя из машины, Эфраим побрел по лугу. Со всех сторон открывались воздушные, облачные перспективы — только на востоке высился остроконечный пик. Заботы, интриги, трагедии странга Бен-Буфаров здесь не существовали. Существовал только покой, покой без сновидений. Устланный травой летучий остров парил в бескрайней тишине — затерянный мир, где забвение смерти заменяло бессмертие.
Дойдя до середины луга, Эфраим остановился. Шорохов не было. Прошли мгновения, и он услышал вздохи, смешение миллионов нежнейших призвуков — каждый по отдельности невозможно было бы уловить. Дыхания превратились в журчащее бормотание, трепетно растворяющееся и снова приливающее, незаметно переходящее в тишину — звук стихийного сожаления...
Эфраим тоже глубоко вздохнул и повернул к лесу. Там, как и прежде, среди стволов темнели фигуры фвай-чи. Волоча ноги, туземцы вышли ему навстречу. Эфраим продолжал идти и скоро встретился с ними лицом к лицу.
— Я приходил сюда до наступления мерка и говорил с одним из вас, — сказал Эфраим. — Он все еще здесь?
— Мы все были здесь.
— Я столкнулся с трудностями. Эти трудности не только мои — они в той же степени ваши. Эккордский кайарх возжелал присвоить Дван-Джар. Он собирается построить здесь павильон для развлечения.
— Трудности твои. У нас их нет. Кайархи Шаррода поклялись охранять святилище — навеки.
— Слова ничего не доказывают. У вас есть документ, подтверждающий клятву кайархов?
— Документов нет. С незапамятных времен — с тех пор, как люди поселились в долине, клятва переходила из уст в уста, от кайарха к наследнику.
— Кайарх Йохайм мог передать мне клятву, но я ничего не помню. Ваш яд отнял мою память. Теперь я не могу ничего возразить эккордскому кайарху.
— Уговор есть уговор. Дали слово — держите слово.
Фвай-чи вернулись в лес.
Подавленный Эфраим вернулся в странг Бен-Буфаров, созвал совещание эйодархов и сообщил о требованиях Рианле. Бароны помоложе стали призывать ко всеобщей мобилизации. Остальные мрачно молчали.
— Рианле непредсказуем, — сказал Эфраим. — По крайней мере, таково мое мнение. Наши приготовления к войне могут охладить его пыл. С другой стороны, если его ресурсы достаточно превосходят наши, он может не отступить перед лицом сопротивления. Например, он может приказать своим войскам занять Дван-Джар, а затем просто-напросто игнорировать наши протесты.
— Значит, мы должны занять Дван-Джар первыми и укрепиться! — воскликнул барон Гектр. — Тогда мы сами сможем игнорировать протесты Рианле.