— Не забывайте, я с величайшим удовольствием воспользуюсь любой возможностью посетить горные пределы. В один прекрасный день... кто знает?
Эфраим живо представил себе ледяной прием, который Сингалисса неизбежно уготовила бы напросившемуся в гости Лоркасу, и воздержался от обещаний:
— В один прекрасный день. В настоящее время это может оказаться неудобным.
— Что ж, до свидания! Вы не забыли дорогу? Спуститесь прямо по авеню Ауна, поверните на юг по любой поперечной улице и выйдите на Эстраду. Оттуда недалеко до моста, а на том берегу останется подняться к отелю по улице Бронзовых Шкатулок.
— Я хорошо ориентируюсь — не потеряюсь.
Махнув рукой на прощание, Лоркас неохотно скрылся за дверью «Трех фонарей». Эфраим отправился назад знакомой дорогой.
Небо заволокли тяжелые тучи. Продолжался умбер, сумрачный и пасмурный — Фурад опустился за холм Джиббери, Маддар и Цирсе полностью исчезли за свинцовым грозовым фронтом. Тьма, почти неотличимая от мерка, спустилась на Порт-Мар — авеню Ауна озарили разноцветные огни, призывавшие к бесшабашному веселью.
Пока Эфраим шел, мысли его вернулись к Маэрио. Как ему хотелось остаться с ней вдвоем! Но тщетно было противиться воле кайарха Рианле, строгостью нравов не уступавшего самой Сингалиссе.
В этот момент Эфраим проходил мимо роскошного борделя и, пока он размышлял о характере Рианле, дверь заведения открылась. С раскрасневшимся лицом, в растрепанной одежде из публичного дома вышел кайарх Рианле собственной персоной.
Эфраим остолбенел: последний бокал пунша, пожалуй, был лишним. Недоверчиво усмехнувшись, он пригляделся — и разразился безудержным хохотом.
Рианле стоял, то открывая, то закрывая рот, сначала побагровев от гнева, потом пытаясь изобразить товарищескую ухмылку. В сложившихся обстоятельствах ни то, ни другое не выглядело убедительно и не возымело никакого действия. Для руна насмешки нестерпимы. Эфраим не мог не рассказать о случившемся — драгоценному анекдоту о могущественном владетеле Эккорда суждено было передаваться из уст в уста, из поколения в поколение! Каково бы ни было мнение кайарха Рианле о самом себе, он немедленно осознал, что с этого момента ему предстояло стать всеобщим посмешищем, что хихиканье и фырканье за спиной будут сопровождать его всю оставшуюся жизнь.
Неким отчаянным усилием воли Рианле удалось взять себя в руки:
— Что вы здесь делаете?
— Ничего! Любуюсь на городские достопримечательности — и обнаруживаю самые невероятные вещи! — Эфраима сотрясали приступы плохо сдерживаемого смеха. Рианле выдавил холодную улыбку:
— Что тут скажешь? Не судите меня слишком строго. К сожалению, я вынужден ежедневно олицетворять собой апофеоз рунической доблести. От меня ожидают невозможного, бремя становится невыносимым. Сегодня прохладно. Пойдемте, выпьем чего-нибудь горячего, уподобившись бесстыдным обитателям Порт-Мара! Здесь подают экзотический напиток, именуемый «кофе». Считается, что он оказывает скорее отрезвляющее, нежели опьяняющее действие.
Рианле провел Эфраима по улице Смышленой Блохи к заведению под вывеской «Кофейный пассаж Аластория-Люкс». Заказав напитки на двоих, Рианле извинился:
— Одну минуту, я сейчас вернусь.
Сидя напротив окна, Эфраим видел, как Рианле перешел через улицу и скрылся в маленькой убогой лавке с витринами, заваленными всякой всячиной.
Подали кофе — Эфраим попробовал варево и нашел его пикантным и ароматным. Запахи, наполнявшие кофейню, ему тоже понравились. Рианле вернулся. Они молча сидели и прихлебывали кофе, осторожно поглядывая друг на друга.
Рианле приподнял крышку серебряного кувшина-кофейника, заглянул в него. Его рука на мгновение задержалась над открытой горловиной, после чего крышка со звоном захлопнулась. Эккордский кайарх налил Эфраиму и себе по второй чашке. Теперь он был разговорчив и учтив. Забыв о кофе, остывавшем на столе, Рианле углубился в рассуждения. Эфраим пил и слушал. Ум его помрачился и растворился клочьями тумана.
Как во сне, он брел с ведущим его под руку Рианле по Эстраде, по мосту, по каким-то задворкам. Они очутились в парке за «Королевским руническим отелем». Приближаясь к заднему ходу, Рианле принимал все меры предосторожности, чтобы их не заметили, но ему не повезло — из-за живой изгороди, отделявшей отель от парка, навстречу шла Сингалисса.
С отвращением взглянув на Эфраима, она повернулась к Рианле:
— Вы нашли его в состоянии алкогольного отравления! Какой позор! Йохайм будет вне себя от стыда и возмущения!
Рианле на мгновение задумался, но тут же безнадежно покачал головой: