– Сдохни, тварь!!!
И меня со всей дури ударили ножом.
В грудь.
Я даже не поняла сначала, что произошло. Закричал Ваня, зашумели люди, а я упала, простите, на задницу. Сила толчка была такой, что меня просто отбросило назад. Я сидела посреди дороги и глазами хлопала, как сова-шизофреник. Это что вообще было?
Убийца хотел ткнуть меня еще раз, но кто-то оглушительно засвистел, и мужчина бросился в толпу, которая шарахалась от него. Да, мир другой, а люди нигде не рвутся грудью на амбразуру…
– Маша! Машенька, ты в порядке?
Ваня бросился ко мне. Я попробовала вдохнуть, выдохнуть…
– Да все в порядке, Ваня. Все хорошо.
– Но… он же…
Я рассмеялась.
– Ваня, ну не зря же я сидела над защитой?
– Маша?!
Брат уже дышал ровнее, видя, что я не собираюсь умирать. И крови на мне нет. И нож рядом валяется, вот он…
– Что случилось?
Городовой. Вовремя…
Ваня принялся объяснять, что на меня напали, а я сидела, дура дурой. Подниматься пока не хотелось. Что произошло?
Да ничего особенного. Просто всласть поэкспериментировав с кевларом, я поняла, что нормальной защиты мне не видать. Либо клади сорок слоев – и тогда я буду напоминать робокопа, по габаритам, либо…
А что – либо?
Защищаться ведь нужно!
Толчок инженерной мысли дали комбинезоны из латекса. А если вот такое же, но…
Материал должен быть другой. Нечто вроде очень тонкой кольчуги, легкой и гибкой. Реально ли это?
Вполне. Особенно если ты – маг земли.
Я думала вшить пластинки, но если меня ткнут между ними? Я защищу сердце, а получу ножом в печень? Или под лопатку? Или вообще в спину… кто сказал, что убийцы хорошо знают анатомию?
Пока мы ехали на рудник, пока мы ехали в Москву…
Образцы металлов у меня были. А Благовещенский честно тыкал в каждую пластину кинжалом со всей дури. Пулю, конечно, этот импровизированный корсет не остановит, в лучшем случае мне ребра переломает. А вот нож…
Дышать было больно. Двигаться – тоже. На платье дыра, попа в грязи, но я жива, цела и у меня ничего не сломано. Этого вполне достаточно.
– Ваня, помоги мне подняться и поймай пролетку.
– Да, сестричка.
Меня подняли на ноги. Городовой смотрел с уважением.
– Госпожа Храмова?
– Да. Мария Ивановна. А вы?
– Сидор Афанасьевич. К вашим услугам.
Я потерла грудь.
– Сидор Афанасьевич, я напишу заявление, но хотелось бы отдохнуть и переодеться.
Городовой закивал.
– А как это… он вас ножом, а вы, вроде как…
– Маг я. Маг, – процедила я.
Не демонстрировать же всей улице неглиже? И не рассказывать про сталь с добавками и присадками… я чего только туда не мешала. И титан, и молибден… на поток явно поставить не выйдет. Тут маг земли нужен, да не из худших. Проще списать все на магию – и обойдутся.
Городовой стал намного почтительнее.
– Понятно, госпожа. А куда явиться прикажете?
– Особняк Храмовых знаете?
– Старшего или младшего?
– Сергея Храмова, – кивнула я. – Младшего.
– Когда прийти, госпожа?
– Давайте часа через два, – попросила я. – Буду себя в порядок приводить.
Ваня уже поймал пролетку и теперь правил прямо ко мне.
Фууу…
Домой и только домой. Отмываться и подсчитывать синяки. Нет, ну что за жизнь такая? Из дома нормально не выйти!
Романов навестил меня через час после того, как я оказалась дома.
– Мария Ивановна, здравствуйте.
– Здравствуйте, – кивнула я. – Здоровье нам всем пригодится.
Синяк на груди болел нещадно. Бил, сволочь, в самый центр…
– Я привез с собой врача, надеюсь, вы не возражаете против осмотра?
– Не возражаю. Игорь Никодимович, я у вас "под колпаком", да?
– Под колпаком? Интересное выражение…
– Игорь Никодимович?
– Скажем так, я посчитал, что на всякий случай рядом с вами должны быть помощники. Мало ли что?
– Сегодня я помощи не увидела.
– Почему же? Мария Ивановна, вас довезли домой, это первое. И поймали человека, который на вас покушался. Это второе.
– Замечательно! И кто его науськал на меня? – потерла я руки.
– Мария Ивановна, давайте сначала осмотр, а потом уж все остальное?
Я поморщилась, но вынуждена была согласиться.
Врач, оказавшийся представительным мужчиной лет шестидесяти, с седоватой бородкой и усами "подковой", осмотрел синяк, промял мне грудину, расспросил об ощущениях и глубокомысленно покивал.
– Повезло вам, госпожа.
– Везение есть совокупность тщательной подготовки с паранойей, – меланхолично отозвалась я. А то нет, что ли?