— Вы не знали, что у него Скарабей? — посмотрела на профессора Маруся.
— Конечно, знал! Но он выглядел вполне невинно... Да, зарабатывал деньги, но не такой уж это и грех... По крайней мере, я бы от такого греха не отказался, — усмехнулся Бунин.
— У вас же тоже есть Предметы... У вас же есть? Что-то осталось?
— Допустим... — уклончиво ответил профессор и вежливо улыбнулся, всем своим видом демонстрируя, что не собирается давать развернутого ответа.
— Ну, значит, вы тоже можете зарабатывать...
— Я собираю их не ради этого.
— А ради чего? Вы не используете их, не обладаете властью, не зарабатываете...
— Но я ведь ученый! Предметы обладают еще кое- чем крайне ценным. Вернее, не сами Предметы, а сплав, из которого они сделаны.
Профессор настолько воодушевленно рассказывал, что разбудил одну из собак, и она, покачиваясь спросонья, подошла к Марусе и положила голову ей на колени. Маруся погладила пса по круглому лбу.
— Ты что-нибудь знаешь про скорость света?
— Знаю, что ее нельзя достичь.
— Так вот, судя по всему, при помощи этого сплава можно. Сейчас мы проводим эксперименты...
— Вы — это ваша команда?
— Ребята? Нет, ребята пока только учатся. Они уникальные молодцы, и из них выйдут блестящие ученые, но у меня есть куда более взрослые и опытные ученики, работающие, например, в ЦЕРНе...
— А Носов, Илья и Алиса?
— Новое поколение. Во-первых, как ты уже знаешь, они беспредметники...
— Кто-кто?
— Люди со специфическими способностями... Обладающие способностями и без Предметов.
— Потомки?
Бунин хитро прищурился и с интересом посмотрел на Марусю.
— Я смотрю, тебе уже рассказали.
— К сожалению... И что? Они такие же, как я?
— Не такие. У них способности гораздо более слабые, но тем не менее... Я нахожу их, приглашаю в школу, наблюдаю... И тех, кому в итоге могу доверять, — забираю в свою команду.
Маруся кивнула и задумалась. Воспользовавшись паузой, Бунин залпом допил свой кофе и посмотрел на часы.
— Так, значит, письмо мне все-таки прислали вы? — внезапно спросила Маруся.
— Нет, не я. Но кое-кто, о ком я, кажется, догадываюсь. Есть только один человек, который научился безупречно подделывать мою подпись...
В этот момент в дверь постучали. Собаки с лаем бросились встречать гостя.
— Открыто! — крикнул Бунин, пытаясь перебороть шум.
Через какое-то время в коридоре появился Носов, неся над головой ноутбук и уворачиваясь от собачьих «объятий».
— Фу! Ко мне! Лежать! — скомандовал собакам профессор. — Да что ж за черти?
Увидев Марусю, Носов замер, словно не решаясь пройти вперед.
— Ну что ты встал? — спросил профессор. — Иди...
— Но там... — в крайнем смятении пробормотал Носов.
— Показывай!
— Что там? — спросила Маруся.
— Мы раскопали кое-какие записи, — начал объяснять профессор.
— Я не уверен, что Марусе стоит на это смотреть... — еще более тихо сказал Носов, продолжая держать ноутбук над головой.
Маруся похолодела.
— Записи? — возмущенно спросила она. — Надеюсь, не из душа? Ты что, записывал?
— Нет! — Носов чуть ли не подпрыгнул от волнения.
— Тогда что?
— Записи из аэропорта... Тот день, когда все началось, — ответил за Носова профессор.
— И что там?
— Там... — Носов посмотрел на профессора, словно не решаясь сказать.
— Там? — повторила Маруся.
— Там видно, кто подкинул тебе ящерку... — наконец выговорил Носов.
Бунин хлопнул в ладоши и жестом показал на стол.
Носов осторожно опустил ноутбук, словно он в любой момент мог взорваться, и кликнул на иконку просмотра. Все, затаив дыхание, уставились на экран.
Это был аэропорт. Маруся увидела толпу людей, стоящих в очереди на досмотр. Увидела себя в этой очереди, немного напряженную, нервно вцепившуюся в лямку сумки, висящей на плече.
— Это ты! — зачем-то подсказал Носов и тут же покраснел от неуместного комментария.
В какой-то момент стало видно, как от толпы отделился человек в черной ветровке с капюшоном на голове и, быстро пройдя мимо Маруси, на секунду задержался возле нее, протянув руку к сумке.
— Вот! Вот! Вот! — закричал профессор.
Маруся обернулась и посмотрела на Бунина. Ей показалось, что он взволнован даже сильнее, чем она. У него заметно дрожали руки, а глаза были распахнуты и словно пожирали изображение. Словно там находилось что-то, о чем профессор мечтал больше всего на свете. В его глазах читалась настоящая безумная страсть...