Маруся повела плечом, вынуждая солнечных зайчиков облизать ее кожу. Буквально чуть-чуть загара сделало бы ее абсолютно неотразимой. Хотя и так неплохо вышло.
— Нет, я в бассейне поплаваю, — она откинула волосы на спину и посмотрела на Макара из-под ладони, спасаясь от яркого солнца. — А вы идите.
— Ты ведь думаешь о том же, о чем и я? — вполголоса простонал Никита, продолжая пожирать ее глазами.
— Спрашиваешь… — отозвался Макар.
— Эй, Марусь! А зачем тебе купальник? Могла бы голая понырять, мы ж братья твои, чего стеняться! — крикнул его брат.
Маруся, наивно задержавшаяся на краю бассейна, чтобы его выслушать — вдруг что дельное скажет? — закатила глаза и фыркнула:
— Нафиг идите! — а потом гладко, без всплеска пронзила гибким телом голубоватую воду бассейна.
— Уже бежим… — как-то без энтузиазма огрызнулся Никита, завороженно следящий за тем, как тонкая фигурка скользит в пронизанной солнцем воде.
— Останемся? — предложил Макар.
— Да ну нафиг, я же не железный, — слегка осипшим голосом отозвался его брат, щелчком сбрасывая очки обратно на нос.
Но за темными стеклами все равно было видно, что его глаза неотрывно следят за скользящей легким экономичным кролем Марусей.
— Тогда что… — Макар хотел спросить, что они дальше будут делать, но забыл закончить предложение, сам засмотревшись на то, как обнимает купальник Марусины изгибы.
— Пошли на тополь! — вдруг подскочил с шезлонга Никита.
— Куда? — не понял сначала тот. — Что? Зачем? Реально?!
Он — реально.
Подцепив одним мизинцем полотенце, Никита демонстративно расхлябанной морской походочкой удалился от бассейна. Макар последовал за ним.
Впрочем, они могли бы не выпендриваться, Маруся все равно не смотрела.
Она наслаждалась прогретой июльским солнцем водой, чистой и прозрачной, отражающей беззаботное летнее небо.
Даже идиотские выступления братцев не испортили ей настроение. Вода обтекала ее тело, смывая напряжение и усталость, возвращала мышцам силу и давала энергию.
Ей было офигенно — просто офигенно настолько, что она перевернулась на спину, раскинула руки и ноги и распахнула глаза, глядя в небесную синеву.
Лето!
Солнце!
Вода!
Просто рай.
Близнецов на том самом тополе она не замечала. За прошедшие годы он вымахал до небес, но и парни прокачались неслабо, поэтому с легкостью забрались на толстую ветку, спрятанную в густой кроне и теперь сидели, позорно уподобившись себе двенадцатилетним, и пялились на белокурую богиню в россыпи бриллиантовых брызг.
Сладостный транс всех троих прервал звонок мобильника.
В первую секунду Макар с Никитой переполошились так, что чуть не слетели вниз головой с тополя, пытаясь обнаружить на своих телах, одетых только в плавки, свои телефоны. Но те остались где-то в доме — на скамейке у бассейна надрывался Марусин.
Она вынырнула из воды, покрутила головой, ища источник звука, и в два коротких сильных движения оказалась у бортика. Выпрыгнула, легко подтянувшись на руках, и парням оставалось только вновь громко сглатывать, наблюдая за тем, как с ее тела обрушиваются водопады кристально-чистой воды, а белая ткань облепляет тело, проявляя такие подробности и детали, от которых в плавках у обоих уже дымилось.
— Ты посмотри, какие у нее соски… — просипел Никита.
— Что, уже неважно, какого размера грудь? — поддел его Макар, который по счастливому совпадению смотрел ровно туда же.
Хотя то, как скатывались капельки воды по подтянутым ягодицам его привлекало не меньше.
— Да, Андрей! Наконец-то ты решил позвонить! — Обрадовалась Маруся, ответив на звонок. — Что ты вчера… Стой!
Она застыла на месте, выслушивая то, что хотел ей сказать бывший бойфренд. Только пальцы теребили завязку купальника. А две пары глаз хищно наблюдали за этим, и два сердца замирали, когда узел начинал ползти, грозя развязаться.
— Ну и дурак! Это мои придурки-братья! А ты мог бы…
Маруся снова не закончила предложение и долго слушала, кусая губы.
Одной рукой она держала телефон, а ногтями другой нервно корябала ствол вишни, рядом с которой ей не посчастливилось остановиться.
Судя по глубине царапин, под руку ей было лучше не попадаться.
Но, вопреки тому, что можно было бы ожидать, ответила она очень-очень мягким, даже нежным тоном:
— Андрюш, не надо… ты прости меня, пожалуйста. Я постараюсь, чтобы больше так не было.
В воздухе повисла очередная пауза, во время которой Маруся смотрела в пустоту, а ее лицо и шею буквально на глазах покрывали красные пятна.