Передвигаться по болоту оказалось в чем-то даже забавно. Чтобы не свалиться в воду, приходилось прыгать с кочки на кочку. Кочки щетинились травой, как дикобразы – иглами, и норовили вывернуться из-под ног. Маруся пару раз едва не упала, но потом приноровилась и заскакала не хуже Уфа. Однако усталость брала свое – с каждым шагом ей становилось все труднее и труднее сохранять равновесие.
В довершение всех бед испортилась погода. Налетел сильный ветер, зашумел камышами, а из-за гор вылезла огромная туча – жирная небесная тварь с вороненым брюхом. Стало смеркаться. Примолкли птицы, отключили свои трещотки кузнечики. В отдалении глухо прозвучал гром.
– Гроза будет! – крикнула Маруся прыгающему впереди ёхху.
– Не-а, – уверенно покачал головой гигант, не оборачиваясь. – Грофа туда ходить. Уф… Там капать, – и он указал на сопки, с которых они спустились час назад.
Это заявление несколько приободрило девочку, но настроения не улучшило. Давал о себе знать переход через сопки, а в голове занозой сидели слова Ковалева: «…главным свидетелем обвинения стал мой компаньон и твой отец – Андрей Гумилев. Он оболгал меня, Маруся. Оболгал цинично, выгораживая себя».
И вроде все понятно – это подлог, вранье, такого просто не может быть, но неприятный осадок в душе остался и теперь серьезно мешал жить.
Девочка украдкой взглянула на коммуникатор. Он все так же отказывался работать на вызов, а вот цифры в окошке таймера поменялись. До таинственного часа «Х» осталось пятьдесят шесть часов.
Кочки под ногами пропали, сменившись более-менее твердой землей. Болото кончилось. Впереди появились березы. Вообще-то березы всегда нравились Марусе – необычное дерево, светлое, доброе…
Но сейчас белые стволы показались девочке похожими на обглоданные кости, на скелеты каких-то чудовищ. Будто бы неведомые жуткие существа целой стаей выбрели из реки и мгновенно погибли, застигнутые врасплох. И вот стоят теперь, качают ветками-лапами, роняют желтые листья-чешуйки, жуткие в своей посмертной белизне…
– Белый гора софсем мало ходить. Скоро, – подбодрил Марусю Уф, остановившись на опушке березняка. – Тфоя стараться. Уф… Моя помогать. Тфоя садиться?
И он тряхнул своим коробом.
– Моя пефком ходить, – со злостью в голосе пробормотала Маруся. В этот момент туча закрыла клонившееся к закату солнце. Сразу стало очень темно и холодно. Откуда-то донесся заунывный, леденящий кровь вой.
– Волки?! – вскрикнула девочка, бросаясь к ёхху. Она никогда в жизни не видела этих хищников, и оттого волки казались Марусе настоящими исчадиями ада, злобными оборотнями, свирепыми и безжалостными.
– Не-а, – широко улыбнулся Уф. – Фолка на тайга нет. Уф… Это фетер…
2
То ли этот самый сильный встречный ветер не дал Уфу учуять мясоглотов, то ли те вели себя слишком осторожно, но только Маруся и ёхху едва не столкнулись с целой охотничьей стаей, пробиравшейся через пойменный лес.
В самый последний момент гигант успел свалить Марусю в траву и зажать ей рот широкой, похожей на лопату ладонью. Она сперва ничего не поняла, попыталась вырваться, но вскоре сообразила, что это бесполезно: Уф обладал железной хваткой.
– Тфоя софсем тихо лежать… – одними губами прошептал он в Марусино ухо и пояснил: – Мясоглоты… Уф…
Маруся зажмурилась.
Когда же все это закончится?!
Пошел мелкий холодный дождь. Гроза ворочалась где-то в небесах, медленно уползая прочь. Лежать девочке было не очень удобно: живот колола случайно подвернувшаяся ветка, локоть угодил в семейку перезрелых грибов, размазавшихся по траве вонючей коричневой жижей. Но ужас перед неведомыми мясоглотами пересилил желание устроиться комфортнее – Маруся точно превратилась в камень, даже дышать стараясь через раз.
Охотники появились между деревьями и прошли совсем рядом с затаившимися ёхху и девочкой. Сквозь ажурное плетение ветвей Маруся увидела быстро двигающиеся темные силуэты. Она насчитала семерых мясоглотов. Все они имели при себе вместо оружия толстые палки или дубины. У двоих за плечами торчали кривулины луков.
«Да это же дикари, – удивилась Маруся. – Куда я попала? Сначала снежный человек, теперь вот папуасы какие-то… Хочу в Москву! Вот прямо сейчас. Довольно с меня глупостей и подвигов».
– Ой!
Маруся, слишком увлекшись размышлениями о себе, забылась, повернула голову в ту сторону, где лежал Уф, и испуганно вскрикнула: ёхху исчез!
А когда прямо из мешанины трав и опавших листьев на нее с упреком взглянули знакомые желтые глаза с вертикальным зрачком, испугалась еще больше. Испугалась, потому что рыжий великан и не думал никуда исчезать! Он все так же лежал рядом, просто его рыжая шерсть взяла и поменяла цвет, полностью слившись с окружающими растениями.