Прикажи Август сейчас уничтожить клонам Нью-Йоркское отделение Гидры, они немедленно поспешат исполнить его приказ. На уничтожение всего персонала комплекса им понадобится несколько часов, при этом потери среди них будут незначительные.
– Отец, – вышла вперёд одна из клонов. В отличие от остальных, в её глазах читалась строгость и расчётливость. Она была выбрана Августом в качестве командира отряда. В её мозг был внедрён шаблон лидера и она была тем самым клоном, которого Август вытащил лично из техноорганического мешка.
Почему клоны называют Августа отцом? Всему виной стал генетический шаблон Офелии. Во время выращивания клонов произошла какая-то аномалия. Предположительно причиной аномалии послужила сыворотка “Гвардеец”. Ещё не до конца выращенные клоны пробудили свою генетическую память и получили из неё некоторые знания. Так в полученных воспоминаниях были упоминания Августа как отца. Они наложились на заданные директивы абсолютной преданности и были глубоко укоренены в сознании клонов. Теперь переубедить их в том, что он не их отец – было невозможно.
– Мы хотим доказать свою преданность и полезность, – тем временем продолжил клон-командир.
– Скоро ваше время придёт, а пока тренируйтесь и оттачивайте свои навыки.
Август покинул зал в глубокой задумчивости. В голове у него вырисовывались некоторые планы на экипировку суперсолдат. Нынешние малобронированные экзоскелеты очевидно не подходили им. Клоны и так обладали огромной физической силой и не имели бы никакой прибавки в силе от ношения экзоскелета. Нужно было делать модель, в которой основной упор был бы на защиту.
Так в голове Август вырисовывался первый прототипа костюма “Легионер”. Для его создания потребуется толковый инженер и мужчина уже знал к кому стоит обратиться.
…….
Неудачное покушение, несколько месяцев тюрьмы, похищение из неё американскими террористами и снова попадание в тюрьму. Только в этот раз тюрьма тюрьмой не выглядела. Скорее она была снова похищена, только в этот раз какой-то непонятной правительственной организацией. Её представители уже несколько раз посещали Софию и предлагали ей сотрудничество. В обмен на работу на них, они обещали снять с неё все обвинения и выпустить на свободу.
Казалось бы в её ситуации предложение мутной организации выглядело довольно привлекательно. Только вот Ванко прекрасно помнила опыт своего отца. Сначала они протягивают руку, улыбаются тебе в лицо, а когда ты становишься ненужной, они без зазрения совести избавляются от тебя. Плевать какие между вами были отношения, они придумают тысячу и одну причину почему они поступили правильно.
Сама мысль о работе на американское правительство отзывалось внутри Ванко ощущением омерзения. Ведь часть вины по доведению её отца до грани лежала и на американском правительстве, которое депортировало Антона Ванко из страны. Поэтому сколько бы её не просили и как бы они её не заставляли, София Ванко приняли внутри себя решение, что она никогда не будет сотрудничать со ЩИТом.
С того момента как ЩИТ заключил её в собственной тюрьме, ежедневный распорядок Ванко стал однообразным. Всё повторялось изо дня в день. Маленькая светлая комната с одной навесной койкой, столиком и туалетом с раковиной. Из комнаты её не выпускали, еду подавали через специальное отверстие в двери. Никаких средств для времяпрепровождения досуга не было. Оставалось только лежать на койке и считать цифры в голове, иногда разбавляя счёт физическими упражнениями. Видимо американцы хотели свести её с ума, но она так просто не сдастся.
Дверь в её комнату со скрипом открылась. Скрыв ненависть в своих глазах, София повернула голову ко входу. Ожидая там увидеть, ставшее ей ненавистным, лицо вербовщика ЩИТа. Но к её удивлению, в комнату вошла пара женщин в чёрной униформе и безразличным взглядом.
– Неужели меня наконец переводят в нормальную тюрьму? – презрительно ухмыльнулась Ванко. – Задолбались меня тут держать? Понимаю.
Вошедшие женщины молча подошли к ней, подняли с койки и прижав к стене, надели на неё наручники. После держа её под руки, вывели из камеры.
– Да тут прямо целая делегация собралась! – нагловато присвистнула София, наткнувшись в коридоре взглядом на толпу одетых в чёрную униформу женщин.