Но все это несколько меркло на фоне стоящего точно по центру, привинченного к полу, хирургического стола и столика на колесиках с разложенным набором пил, игл и скальпелей. Еще один клон, правда, теперь словно вышедший из-под рук сошедшего с ума подражателя Виктора Франкенштейна. Он прикован к столу широкими кожаными ремнями, обхватывающими шею, руки, ноги и торс. Узнать в этом что-то родственное к близнецам представлялось возможным исключительно благодаря глазам и общим пропорциям телосложения.
Черепная коробка гладко выбрита, открывая взгляду стальные пластины вместо лобной, височной и скуловой костей, а так же рожки вкрученных в мясо и костную ткань штифтов. Вместо ушных раковин и носовых хрящей - влажные дыры, ведущие в сырой мрак изуродованной плоти. Щеки и губы вырваны вместе зубами, в десна шурупами прикрутили акульи клыки, хищно отливающие вороненным металлом. Все тело щерится уродливыми рубцами, ритуальными и послеоперационными, которые вместе с привычными кругами-печатями сливались в подобие скандинавской письменности, обезображивающей кожу, возымевшую какой-то бледно-сероватый оттенок с просматривающимися в районе суставов налезающими друг на друга чешуйками.
Но сильнее всего выделялись пальцы. То что осталось от пальцев.
Вдоль предплечий шел неровный ряд зазубренных крючьев, у основания облепленных зарубцевавшимися комьями плоти. Готов Паутину поставить, судя по шрамам, от родных локтевых, лучевых, плечевых костей и ключиц не осталось ровным счетом ничего. Титановые протезы? Скорее всего, если не что-то похуже. Каждый палец словно топором разрубили, вставили в два обрубка, торчащих из кисти, по куску заточенного железа и каким-то черномагическим образом срастили все воедино, создав лучшую косплей-версию Фредди Крюгера. Десять-пятнадцать сантиметров ножей-когтей. Солидно.
А потом взгляд одного из паучков споткнулся об заваленный книгами стол и я охуел еще сильнее, хотя казалось бы, куда дальше. После откровений симбиота меня сложно удивить, все же история становления Налла - это серьезная планка, которую сложно сходу перепрыгнуть. И у консервированных голов вампира и оборотня это не получилось. Что такое кровосос и шелудивая псина на фоне Бога Тьмы, Камней Бесконечности и Целестиалов? Ничто. Тут скорее всего сыграл своего рода культурный шок масс-медиа эффекта.
Вдох-выдох.
Как говаривал один чувак за десять минут до своей смерти - "Погнали наши городских!"
Собрался. Снял пистолеты с предохранителей. Пинок в дверь. Повезло, ударил, как в роликах на YouTube бывшие спецназовцы показывали, выломал с первой попытки. Часть замка остается в дверном косяке, дверь с размаху впечатывается в стену. Грохот. Рывком влетаю в коридор, едва не спотыкаясь в спешке об выступ порога. Пауки ведут меня по выстроенному в мозгу маршруту, нельзя терять время, нельзя давать им возможность подготовиться, от колдунов неизвестно чего можно ожидать. Меньше пяти секунд. Я добрался до них меньше, чем за пять секунд, задевая плечами косяки, цепляясь курткой за обои и отчаянно скользя подошвами берцев по ламинату.
Моя туша втискивается в дверной проем, ведущий в спальню. С ходу начинаю стрелять от бедра, расстояние хуета, тут и плевком достану, не смотря на плохое освещение.
Верхний за время моего марш-броска развернуться к двери корпусом, одновременно с попыткой соскочить с кровати, но запутался ногами в одеяле и на момент моего приближения частично распластался на полу. На губах и подбородке белесые потеки спермы. Обнаженное тело нижнего все в поту, стоящий колом член и кубики пресса в смеси слюны и кончи. Упавший выбрасывает в мою сторону руку, одновременно с этим я жму на спусковые крючки. Что-то срывается с его пальцев. Я дернулся в сторону. Боль обожгла голову. Это было... паучье чутье? Невероятно сильное стремление, практически неосознанный рефлекс помноженный на инстинкт выживания, сместиться с линии поражения. Я этого даже осознать не успел. Колдунишка швырнул в меня полумесяц фиолетового пламени, но из-за подобия чутья он не раскроил мне череп, а лишь содрал кусок скальпа.