Виктор Викторович Билибин
Марья Ивановна
(С разных точек зрения)
Марья Ивановна, с точки зрения бедного, но благородного молодого человека, в нее влюбленного – неземное создание, нечто этакое как бы эфирно-ароматное, воздушно-безмятежное, поэтически прекрасное… достойное коленопреклоненного обожания и посвящения стихов.
Та же Марья Ивановна, в глазах ее прислуги, – «старшая барышня», которая до 12 часов каждый день дрыхнет, второй раз для нее самовар разогревай, да каждый день, прости господи, хвосты ейные подчищай да юбки гладь; кофею не даст напиться как следует: то это ей подай, то другое, то за тесемками сбегай, то за кольдкремом в аптеку… и капризная, страсть… сущее наказание…
Марья Ивановна, в глазах папаши, – забота, которую надо сбыть скорее с рук. Еще переспеет, того и гляди. И так жалованья не хватает, а тут траться на эти тряпки да прикармливай женихов…
Марья Ивановна, в глазах мамаши – в глубине материнского сердца – неоценимое для посторонних (особенно для бородатого мужчины) сокровище, необыкновенная красота и душевная прелесть, – а вслух: «Уморить вы меня хотите! Стыда в вас нет? Посмотрели бы, как другие дочери своих матерей почитают!»
Марья Ивановна, в глазах сестрицы-подростка, – счастливица, которой все новое шьют, а ей, несчастной, из старого заново перекраивают тюники, переделывают шляпки и разные другие принадлежности…
Марья Ивановна, в глазах брата, – неженка, фря и дура.
Марья Ивановна, в глазах подруг, Манечка Хвоститава, форсит ужасно, нос задирает, было бы с чего, много о себе воображает?..
Марья Ивановна, в глазах беспристрастных молодых людей, – ничего себе, только нос длинен, и шепелявит; кажется, не богата, бог с ней.
Марья Ивановна, в глазах других маменек, – помилуйте, урод! Одного ребра нет, вся на вате и три зуба вставных, а туда же, женихов ловит!
Марья Ивановна, в глазах полицейского участка, – девица из дворянок, собственного паспорта не имеет, живет при родных на воспитании.