Мясная реквизиция тех лет была особенно губительной для народа. Кочевника и скотовода всегда кормил скот, обеспечивавший его мясом, молоком, кумысом. Поэтому, потеряв скот, он неизбежно погибал. Гонимые голодом и репрессиями, казахи целыми аулами начали откочевывать на территории сопредельных областей, республик и стран: в Китай, Иран, Афганистан, Монголию. Еды не было никакой. В пищу годилось все, что бегает, прыгает или летает – суслики, собаки, кошки, птицы, но и этого через какое-то время было уже не добыть.
…В тот день Аязбай решил попеременно зайти в каждый дом аула, может, чем-то помочь физически или советом. Обойдя уже пять дворов, он вдруг почувствовал давно забытый запах мяса. Подойдя поближе, определил, что сладковатый аромат тянется от дома, где жила многодетная семья. В дом он вошел без стука и сразу увидел сидящую в углу женщину. Она не то полулежала, не то полусидела и смотрела на дверь безумным немигающим взглядом, ее муж сидел за пустым столом. Голову он опустил на стол, обхватив ее руками. Аязбай подошел к печке. На ней стоял большой казан, вода кипела, в ней бултыхалась маленькая детская ножка.
– Бери казан и выноси на улицу, – приказал Аязбай мужчине.
Тот словно ждал этого момента, быстро схватил тряпку, поднял казан и вышел с видом побитой собаки.
– Лопата есть? – спросил Аязбай.
Мужчина кивнул в сторону сарая.
– Шагай подальше в степь. Я найду лопату и догоню.
Аязбай сам вырыл яму, куда было перевернуто содержимое казана. Потом он прочитал над совсем крохотной могилкой молитву и молча, не глядя на мужчину, направился к себе домой.
В течение 1931-1933 годов умерли от голода, холода и сопутствующих им болезней (тиф, холера) по разным данным более 1 млн 750 тыс. казахов и около 250 тыс. казахстанцев других национальностей – русских, украинцев, уйгуров. Все 20-е и 30-е годы в Казахстане то там, то здесь вспыхивали бунты против порядков советской власти. Примечательно, что в восстаниях участвовали не только казахи, но и русские, и киргизы, и узбеки, которые пострадали от новой власти не меньше. Массовые выступления были ответом на проводимую большевиками политику коллективизации, в ходе которой насильственным путем внедрялся неэффективный для традиционного кочевого общества хозяйственный механизм.
Советское правительство того времени очень напоминало озверевшего неврастеника, который, не имея ни образования, ни мало-мальски серьезного жизненного опыта, требовал себе всё по принципу «вынь да положь». Большевики решили всего за несколько лет превратить кочевников и полукочевников с их особыми культурными традициями, уходящими в глубь столетий, в оседлых земледельцев.
Когда специалисты за несколько лет до начала кампании коллективизации говорили, что казахи абсолютно к ней не готовы, сверху твердили: «…необходимо искоренить экономическую и культурную отсталость кочевых народов…»
Когда большинство агрономов подчеркивали, что казахское скотоводческое хозяйство регулируется клановыми отношениями, и их разрушение опасно с экономической точки зрения, те, наставив револьвер, парировали: «Переход к оседлости означает ликвидацию байского полуфеодализма…»
Когда знатоки местных условий объясняли, что скотоводческие районы страны непригодны для выращивания зерна, у большевиков уже были свои виды на Казахстан как на потенциальный источник продовольственных резервов для всей советской Сибири и Дальнего Востока. А перевод кочевников к оседлости был задуман с целью получения огромного количества хлеба с земель Южного Казахстана.
Эти факты ставят преступления Советской власти в Казахстане в 1920-30-х годах в один ряд с самыми ужасными преступлениями против человечества. В целом политику «малого
Октября», коллективизацию, сократившие численность казахов наполовину, можно считать неприкрытым геноцидом. Одновременно власти привозили на «освободившиеся» от казахов земли тысячи репрессированных и раскулаченных из других регионов СССР.
Большевики, в большинстве своем вчерашние необразованные социальные голодранцы, ни к каким доводам не прислушивались, и казахи сопротивлялись, как могли. К декабрю 1931 года на территории Казахстана уже насчитывалось 15 крупных и около 400 мелких крестьянских выступлений, в которых участвовало около 80 тыс. человек. Большинство из них носило характер вооруженных восстаний. Люди гибли и от пуль, и от неурожая и голода.