— Ничего страшного! Я считаю, что это отличная идея!
Его звали Димитри. Несколько дней спустя он пригласил меня на ужин в ресторан. Там к нам подошел цыган и предложил купить розы. К моему великому удивлению, Димитри купил всю корзину. Стол оказался полностью завален цветами, я была под впечатлением. Несколько месяцев спустя мы поженились.
Димитри был гражданским инженером. После серии гостиничных комплексов ему поручили строительство плотины в Хатеге, в Трансильвании. После смерти моего отца в 1982 году муж перевелся в окрестности Питешти, поближе к моей матери. Два года спустя мы снова переехали. После Бухареста мы обосновались в Кампулунге. Здесь, в пятидесяти километрах от моего родного города, 15 января 1988 года родился мой сын Стефан. Будучи беременной, я очень хотела, чтобы была девочка. Я даже имя ей придумала — Мирона. Сразу после родов акушерка с широкой улыбкой протянула мне моего ребенка.
— У вас замечательный маленький мальчик.
— Правда? И как же его зовут?
Акушерка опешила.
— Ну… я не знаю, вы сами должны выбрать имя.
— Я выбрала — Мирона.
— Мирона?
— Ну да, ведь должна была родиться девочка!
До сих пор, когда Стефан вспоминает эту историю, которую я рассказывала ему сотню раз, он принимает оскорбленный вид и со вздохом произносит:
— Я был нежеланным ребенком. Да-да, моя мать хотела, чтобы родилась девочка.
За исключением этой маленькой детали, я была обычной матерью. Мне пришлось уйти с работы, чтобы заниматься Стефаном. Димитри строил отели в городе. Жили мы неплохо. Каждое утро соседка приносила мне парное коровье молоко. В те голодные времена так везло далеко не всем. В Питешти, где я иногда со Стефаном проводила у матери несколько дней, нужно было вставать на рассвете, чтобы отовариться в ближайшем продуктовом пункте. Отпуск товара начинался в семь утра, но очередь была длинной, и на всех продуктов не хватало. И часто, когда я наконец подходила к прилавку, мне сообщали, что молоко закончилось. И тогда меня и всех, кто стоял за мной, просили прийти завтра… Это были лишь незначительные повседневные неприятности. Более серьезные проблемы стали возникать внутри моей семьи. Мой муж был очень милым… в трезвом виде. Мама давно меня предупреждала:
— Смотри, Яна, это замужество не очень хорошая идея, Димитри слишком любит выпить.
Я отнесла это предостережение на счет материнской ревности. Димитри был очень чувствительным мужчиной, с артистической душой: под настроение он писал стихи и рисовал пейзажи. Мне нравились его картины. Проблема была в том, что после принятия алкоголя он становился агрессивным. До нашего медового месяца я ничего не замечала. Долгое время я терпела его приступы: когда он трезвел, моментально рассыпался в извинениях, обещая, что перестанет пить, и я одна могу ему в этом помочь. Однажды он сорвался при Стефане, которому я наливала суп. Слезы моего сына подействовали на меня, как удар электрошоком. На этот раз чаша терпения переполнилась. Я не могла допустить, чтобы Стефан жил в страхе. И тогда я подала на развод. В интересах ребенка суд на предварительном слушании временно оставил нашу квартиру за мной. Но мой муж не собирался переезжать. Вскоре ситуация стала невыносимой. Поэтому я оставила Стефана матери и в ожидании суда поселилась у подруги в Бухаресте. В будни я работала, а в выходные отправлялась проведать сына в Питешти, расположенном в полутора часах езды от столицы.
Поскольку муж отказывался разводиться, процедура затянулась: в случае разногласий законодательством предусматривалась отсрочка с целью подтолкнуть пару к примирению. Трижды мы представали перед судьей, и я трижды отвечала на одни и те же вопросы:
— Вам удалось урегулировать конфликт?
— Нет.
— Вы продолжаете настаивать на разводе?
— Да.
— И все же постарайтесь. Я даю вам время на раздумья, увидимся через три месяца.
Наконец, спустя почти год после начала судебной процедуры, было вынесено решение о разводе в мою пользу, и Стефан оставался со мной. В Румынии начиналась революция. Я еще не знала, насколько сильно она изменит всю мою жизнь.
Революция
— Алло, Яна?
— Да.
— Это Ван. Хорошо, что ты дома. Революция началась! Чаушеску с супругой сбежали на вертолете. Люди выходят на улицы, Яна! Предупреди остальных и присоединяйся к нам!
Это случилось 22 декабря 1989 года во второй половине дня. Ван была моей подругой, у которой я жила в Бухаресте. Она работала на местном национальном телевидении и всегда узнавала новости раньше всех. Бунт назревал повсюду. Несколько дней назад на востоке страны, в Тимисоаре, тайная полиция Секуритате, которую мы все опасались, жестоко подавила демонстрацию протеста против высылки из страны венгерского пастора-протестанта Ласло Токеса, противника режима. 21 декабря десятки тысяч рабочих прошли по городу, скандируя антикоммунистические лозунги. Военные начали стрелять по толпе, было много жертв. Некоторые даже начали говорить о бойне… Телевидение дело не осветило, и никто точно не знал, что произошло, но слух распространился по стране со скоростью лесного пожара. Вот уже несколько месяцев в Румынии нарастало недовольство властью. Люди устали от экономической политики Николае Чаушеску, который упорно выплачивал внешний долг за счет принудительного экспорта всей сельскохозяйственной продукции; общество жаждало свободы, поскольку было измучено страхом, нагнетаемым режимом. Слух о побоище в Тимисоаре стал детонатором взрыва.