Бывают болезни неизлечимые: в том числе чахотка. Польша страдала этой болезнью в 16 веке. В 15-м веке она имела королей, не стоящих Собесского, и присоединив Литву, она соединилась с Пруссией и Померанией. Её города процветали; один купец из Кракова принимал за своим столом императора Карла IV со свитой из десяти человек. Этот купец, по имени Виерзинек, не имел наследников, и его дом оказался несостоятельным!.. Он жил и разбогател благодаря торговле с Востоком, которая велась морским путем до крестовых походов, направляясь через Краков и Львов. Конец крестовых походов, взятие Константинополя турками, открытие Америки остановили движение, и это вызвало банкротства во всей Польше. В этих пустынных, опустошенных и невозделанных полях нечем было пропитать великое государство, подобное тому, которое воздвигли и Пясты, и Ягеллоны. Надо признать за чудо, что оно так долго продержалось. Необходимо было иметь целое поколение героев в роде Собесского. Эти герои были плохие подданные, непокорные и непобедимые. Могли ли они вдохнуть высший гений в душу немецкого капрала? Польше было предназначено жить и умереть геройством. Прочтите книгу судеб: в ней вы найдете ясное указание на то, кто виноват.
Но разве Франция не могла помочь мужу Марысеньки исполнить двойную программу, внешнюю и внутреннюю, для которых она напрасно потратила свою жизнь? Разве Марысенька злобно и безумно не помешала этому вмешательству? Более или менее серьезно, более или менее искренно, Франция несколько раз пыталась исполнить в Польше роль Дон-Кихота. Я полагаю, что она бы сделала лучше, оставаясь безучастной. Она так поступила во времена Собесского. Почему? Потому что великий король отказался возвести в герцоги маркиза д'Аркиен, вызвать из изгнания маркизу де Бетен и разрешить Марысеньке жить возле Бурбона. Это утверждали, и вопрос этот считается решенным в Польше, на основании предания и науки. Это не подтверждает его достоверности. Французский союз в распоряжении Марысеньки! Она его выбрасывает за окно, как кислое молоко -- вот так шутка!
Так как об этом зашла речь, я постараюсь представить вопрос в его настоящем свете.
IV.
Счастливое начало союза. -- Яворовский договор. -- Двойная программа. -- Перемены в Венгрии и в Пруссии. -- Реформы. -- Первое разногласие. -- Людовик XIV и анархия. -- Союз сводится к внешней программе. -- Первые успехи. -- Неприятное происшествие. -- Дело Бризасье. -- -- Интриги и мистификации. -- Секретарь Марии-Терезии. -- Герцог Бризациерский. -- Ответственность. -- Последствия происшествия на отношение дворов.
На другой день после избрания в 1674 г. между версальским двором и новым двором в Варшаве устанавливаются почти дружеские отношения. Людовик XIV без малейшего колебания утвердил распоряжения своего посланника. Остерегаясь называть своего польского собрата "Его Высочеством", он согласился короновать Марысеньку как свою дочь, и последняя рассылается в изъявлениях своей благодарности за "ласковое" участие великого короля, в её возвышении.
Епископ Марсельский получил помощника в лице маркиза де Бетен, зятя новой королевы. Пришли к соглашению действовать совместно в делах северо-восточной Европы. В чем оно состояло? Великий король желал, чтобы поляки скорее разделались с турками, и затем обратили свои силы против императора или против курфюрста Бранденбургского. В виду традиционной "диверсии", король предлагал субсидии и по обыкновению союз со шведами. Собесский охотно согласился на это предложение. Нападать на императора со слабой надеждой завладеть Силезией казалось ему делом слишком сложным. В крайнем случае, он считал для себя возможным поставить в затруднение Леопольда, поддерживая недовольство в Венгрии, пользуясь с этой целью староством Шпица, находящимся на границе. С помощью шведов он рассчитывал потревожить пруссаков, чтобы затем напасть на москвитян, начавших его беспокоить. В случае успеха он надеялся приняться за внутренние реформы страны, чтобы упрочить наследственность самодержавной власти.
На этом пункте возникло затруднение. Посланники прекратили совещание, находя нужным доложить версальскому двору.
Последовал ответ такого рода: "Я полагаю, что эта перемена не доставит мне никакой пользы. Наоборот, следует избегать этого вопроса".
Дело было ясно. Без всякого великодушия, но с большим практическим чутьем, Франция отказывалась исправлять ошибки правительства, из которых она могла извлечь выгоду для себя. Польша, плохо управляемая, обессиленная, но покорная была ей нужна. Людовик XIV, монарх самодержавный в своей стране, был анархистом в Польше.