— Но более вероятна будет теория о том, что Бишоп был случайной жертвой. Неизменным остается лишь костяк…
— Показуха, — кивнул Грейс. — Направленная на человека, который должен был оказаться на этой улице. Или живущего на этой улице.
— Или живущего на этой улице… — эхом откликнулся Блэкстоун, с остервенением затягиваясь и поворачиваясь к дому 1878, находящемуся как раз напротив места происшествия. Крайние окна образовывали с кровавой лужей прямую линию — было бы видно всё. В подробностях.
— Не советую давать делу ход, Тед.
— М-да… — мрачно откликнулся Тед. — Мне Сэм то же самое сказал.
— Вот и послушай его. Сэма следует почаще слушать… — блуждающий взгляд замер на одном из окон. Свет в квартире не горел, что настораживало. — Ладно, больше ничем помочь не могу. Твоя задача — развести бурную деятельность и ни черта не найти.
— Слушаюсь, сэр, — дурашливо поклонившись, Тед направился к своим коллегам.
Добравшись, наконец, до квартиры Алфи, Винс принялся от всей души стучать. Минуту спустя, поняв, что это бесполезно, он оперся спиной о дверь и принялся приговаривать пачку сигарет. Вся эта ситуация и невозможность хоть как-то на нее повлиять, лужа крови на улице, собственное паническое состояние — всё бесило до зубовного скрежета.
Оставалось только торчать столбом на лестничной клетке и заниматься бесцельным измерением ожидания. Цена деления — сигарета, тускло мерцающая алым огоньком в полумраке.
«Вот уж интересно, где этот белобрысый придурок шляется на ночь глядя?» — ловя себя на таких мыслях, невольно приравниваешься к чему-то среднему между мамочкой Сэмом и Отелло. Но Винс прекрасно понимал, что проторчит под дверью всю ночь, если это недоразумение сейчас же не явится.
Заслышав легкие шаги, он вскинул голову, мысленно прикидывая, сколько лет получит за жестокую экзекуцию недоразумения, совершенную сексуальным путем.
— Эм-м… привет. Ты к Алфи? — его взору предстала симпатичная рыжеволосая девушка в джинсовой юбке и толстовке кислотно-зеленой расцветки.
— Ну… я уверен в этом процентов на девяносто, — Блэкстоун лениво кивнул. Насколько он понял, перед ним была подружка Алфи, которой тот долго не решался рассказать о своих сексуальных предпочтениях.
— Фиона?
— Ага, — непринужденно откликнулась девушка, чуть прищурившись. Она подошла ближе, разглядывая его с заметным интересом. — А ты, стало быть, Винсент?
Винс вскинул брови в знак удивления.
— Вполне возможно.
— Хм. А ты очень симпатичный! Особенно для тридцатидвухлетнего старикана.
— Я неплохо сохранился.
— Да хватит выпендриваться! — засмеялась Фиона. — Свои штучки оставь для Алфи, они с ним хорошо проходят.
— О, хотелось бы в это верить, — мрачно отозвался он.
— Боже мой, да неужели ты сам этого не знаешь? — удивилась Фиона. — Господин Ботаник, конечно, считает, что все его эмоции — такая же великая тайна, как и ориентация. Но то, что ты — действительно важный человек в его жизни, видно невооруженным взглядом.
— Да с чего ты взяла? — поморщился Винс, нервно туша очередной окурок о край пачки.
— Много с чего, — она задумчиво рассматривала его. — Когда Алфи говорит о тебе, то даже выглядит по-другому. Он последнее время стал более спокойным и менее депрессивным — наверное, потому что нашел человека, который может делать его таким.
Это звучало обнадеживающе. Черт, да это было именно тем, что подсознательно ему так хотелось услышать!
— Все, что сказал мне он сам — это то, что я безответственный идиот, которому нельзя доверить даже хомячка.
— Так и сказал? — девчонка весело захихикала. — Старина Альфред, как всегда мил и добр. А я-то думаю: что с ним случилось?
— В смысле? Ты его сегодня видела? Что с ним?
— О, как всё запущено… — многозначительно протянула Фиона. Уголки ее рта подозрительно дергались. — Ладно, Винсент, я открою страшную тайну твоего бойфренда, — она облокотилась на дверь рядом с ним.
— Порой нашего пофигистически настроенного О’Нила здорово переклинивает. А когда он такой нервный и агрессивный, то задергивает шторки, включает депрессивный музон и хлещет виски с колой из зеленой фаянсовой кружки… В общем, подойдя к двери и заслышав унылую мелодию, я не рискнула к нему соваться. Только удивилась, что он справляет день рождения в странной обстановке.
— День рождения?
— Нет, только не говори, что ты не знал!
Блэкстоун помотал головой, чувствуя себя по интеллекту сроднившимся с этой треклятой дверью.
— Всё-то из него клещами надо вытягивать… Хотя, ты тоже мог бы поинтересоваться, когда за секс с ним исчезла уголовная ответственность, — достав из сумки телефон, Фиона прикусила губу. — Так, пора съезжать от родителей. Однажды меня всё-таки расстреляют за несоблюдение комендантского часа.
Винс не ответил, нервно щелкая колесиком зажигалки. Он смутно представлял, что такое тотальный родительский контроль, у папочки Оливера были несколько иные воспитательные методы.
— Надеюсь, не все геи делают из ссор с партнерами такую проблему? Расслабься, Алфи добрый, отходит быстро!
— Знаю. Но у каждого есть лимит терпения.
— Боже, ты говоришь совсем как он. Ладно, принц, жди дальше свою Золушку, а я пойду.
— Почему Золушку? — у него даже получилось улыбнуться.
— Потому что приползает не позже полуночи.
Все еще посмеиваясь, Фиона скрылась за соседней дверью.
«Золушка… Надо запомнить!» — Винс, кажется, понял, почему Алфи так нравилось эта девица — позитив, источаемый Фионой, был заразителен.
Три сигареты спустя, когда сумрак окончательно сгладил тусклость лампочек, входная дверь внизу скрипнула. Некоторое время спустя Алфи нарисовался в поле зрения.
«Эт… это, мать вашу, что за креатив?!»
Алфи не был склонен изменять своему имиджу ультрамодного засранца. Всегда в идеально отглаженной одежде, прямой как струна, с высокомерно вздернутым подбородком, разглядывающий всех и вся сверху вниз… в общем, не потрепанное сутулое существо, едва переставляющее ноги.
К слову сказать, больно странная у него была походка. И не только походка. А впрочем, не стоило развивать сейчас эту мысль, как не стоило пренебрегать тримипрамином последние два месяца.
— Что ты здесь делаешь? — хрипло осведомился Алфи, замирая в паре футов от него.
— Занимаюсь культурным времяпровождением, разумеется, — будничным тоном заверил Винс и тут же, не выдержав, повысил голос. — Догадайся, блядь, что я здесь делаю! Тебя жду, разумеется! Где тебя черти носят?
— Тихо ты… — Алфи болезненно поморщился. — Соседей мне только не хватало сейчас для полного счастья.
Старательно пряча глаза, он вытащил из кармана ключи. Пока он возился с замком, Винсент скальпельным взглядом прошелся вдоль тонкого профиля, по неровным волнам спутанных волос. Взгляд уперся в отчетливые следы пальцев на коже возле шеи. У Алфи была бледная кожа, на которой синяки появлялись при малейшем неосторожном воздействии.
— Ты заходишь? — их взгляды всё-таки встретились. Глаза О’Нила были чуть мутными, с широкими наркоманскими зрачками.
«Нет… Нет, только не с ним… прошу тебя, не сейчас!»
Но он уже переступил порог, ставший символической чертой. Звук закрывшейся двери перерубил хлипкую веревочку, на которой каким-то чудом последние две минуты держалась его крыша.
— Боже, Алфи, не корчь из себя поруганного натурала, — посоветовал Джейк, лежа на кровати и методично прокуривая комнату. Я дрожащими пальцами пытался застегнуть пуговицы. Пока что поддалось чуть меньше половины. — Да не валяй ты дурака. Куда ты пойдешь в таком состоянии?
— Лишь бы от тебя подальше, — горло почему-то саднило, хотя последний час я был по большей части нем как рыба.
— Я тебе настолько противен, что ты не в состоянии провести со мной ночь?
Я встал, морщась от боли в растянутых мышцах — а растянули мне всё, что в принципе можно было. Джейк особой деликатностью не отличался, так что не удивлюсь и вывиху.