Я наклонился к Ольге, она увидела это боковым зрением и повернула голову ко мне. Мы легонько коснулись друг друга губами. Получилось очень сексуально. Не сговариваясь, громко рассмеялись. Веселое окончание романтически-сексуального уик-энда – все хорошо, что хорошо кончается!
Раздался телефонный звонок. На дисплее высветилось: «Номер засекречен». Я подумал, что только идиот скрывает номер своего телефона, но все-таки ответил и в то же мгновение пожалел – в трубке зазвучал голос Кафтанова:
– Я бы хотел прокомментировать состоявшуюся встречу. Конечно, как вы понимаете, в том объеме, который можно обсуждать по телефону.
Ну прямо кинофильм «Подвиг разведчика»! Еще бы добавить «славянский шкаф с тумбочкой»[1] – и в резиденты.
Тем не менее я вежливо ответил:
– Да, да, конечно, слушаю вас внимательно.
– Так вот, ваш представитель господин Краснопольский вел себя не убедительно. Практически не смог ответить ни на один поставленный вопрос. И вообще оставил о себе негативное впечатление. Мои друзья сказали, что если руководители в фирме такого уровня, то они не смогут поручить вам управлять столь значительным проектом. Хотя о вас персонально они имеют довольно позитивную информацию.
– Спасибо, конечно. Мне очень лестна ваша похвала, Владимир Сергеевич, – сказал я с иронией. – Но может быть, я могу узнать, кто они, ваши друзья?
– Яков Моисеевич, я бы не хотел затрагивать эту тему по телефону. У вас будет возможность выяснить это при личной встрече. И…
Я не выдержал и прервал моего собеседника на полуслове:
– А может быть, эта встреча вообще опасна для жизни и мне не стоит рисковать? Все-таки у меня семья, дети.
При этих словах Ольга хмыкнула, хитро посмотрела на меня и прошептала:
– Скажи ему, что у тебя еще есть любовница!
Я отмахнулся, а Кафтанов невозмутимо гнул свое:
– Нет, нет, что вы! Эта встреча очень нужна. Коллеги готовы встретиться даже сегодня. Я уполномочен сделать это заявление! – с пафосом закончил он.
Фраза эта напомнила мне еще один советский детектив – «ТАСС уполномочен заявить». Я наконец понял, какой типаж представлял собой Владимир Сергеевич. В переводе с медицинского языка на общечеловеческий диагноз мог быть сформулирован так: «Ярко выраженный комплекс неполноценности, развившийся на почве невозможности реализации юношеской мечты».
Как и тысячи юношей и девушек советской страны, Кафтанов, по-видимому, бредил службой в доблестных органах государственной безопасности, ну а если уж повезет, то как предел мечтаний – работой резидентом где-нибудь на Диком Западе. Тренировал себя морально и физически. Разгадывал сложные хитросплетения в детективных романах, учил азбуку Морзе и основы шифровального дела. Старался приучить себя не дышать по несколько минут и чихать без звука, в общем, следовал всем тем инструкциям, которые мог почерпнуть из многочисленных книжек о наших доблестных разведчиках и «их» гнусных шпионах.
Карьера спецагента не сложилась, так и не начавшись. Как и у тысяч остальных соискателей, обнаружились проблемы со здоровьем, анкетными данными или еще бог знает с чем. Но люди ведь тренировались, и поэтому всю оставшуюся жизнь эти несостоявшиеся сотрудники специальных служб так или иначе применяли свои доморощенные навыки в семейной жизни или работе.
В сложившейся ситуации я был почти наверняка уверен, что Кафтанов знает об отношениях его жены с Левой и готовит какую-то операцию, чтобы через меня напакостить Баксману Надо найти возможность предупредить психа, что не так мы и близки с любовником его жены. И если он что-то хочет сделать, то пусть сделает это напрямую Леве. Мне нужно время, чтобы подсунуть Кафтанову информацию о собственной непричастности к любовному треугольнику. В связи с этим я решил отложить встречу с его друзьями в надежде, что в ней отпадет необходимость.
– Понимаете, Владимир Сергеевич, к сожалению, время у меня расписано до четверга. Совещания, встречи очень важные, и я не могу их отменить! Давайте в четверг, лучше вечером.
– Замечательно! – вдруг радостно воскликнул Кафтанов. – Четверг вечером даже лучше, мои друзья так и предлагали. Это я настоял на сегодняшней встрече. Итак, четверг, ориентировочно в двадцать ноль-ноль. О точном времени и месте встречи я сообщу вам позже!
«Черт побери!» – в сердцах подумал я. Ну кто же мог знать, что Кафтанов согласится на четверг? Сердце учащенно забилось и заныло. Определенно, этот фрукт готовит провокацию. Теперь я уже не сомневался. Правда, до четверга у меня еще есть достаточно времени и я смогу что-нибудь придумать, чтобы избежать встречи.
Необходимо разработать аргументированный отказ – убедительный и безусловный. Для этого надо срочно связаться с Алексеем и понять, что собой представляют сообщники Кафтанова. А то, что люди, с которыми встречался Краснопольский, участники затеянной психом операции-провокации, у меня уже не вызывало сомнений. Если же все мои попытки выйти из игры окажутся тщетными, то я позвоню Леве и скажу, чтобы он забирал своего Кафтанова. Пусть тот лучше проткнет колесо Левиного «Бентли», чем упражняется на мне.
– Алексей, привет! Как дела, как вы сходили в ресторан?
Я начал издалека, готовя себя к самому худшему, что могло случиться во время злополучной встречи. В случае если в пятницу что-то произошло, то Алексей вместо повествования о походе в ресторан начнет с рассказа о встрече.
В отличие от моих опасений заместитель начал подробно описывать свой поход в ресторан – что ели, кого встретили. Я, не дослушав до конца, прервал его:
– А как переговоры?
– Какие переговоры? Что ты имеешь в виду?
– Ну та встреча, на которую я направлял тебя в пятницу вечером?
Я внутренне напрягся в ожидании кошмарной истории, а в ответ услышал:
– Нормально, интересно поговорили. Веселые такие мужики. Но мне показалось, что они хотят от нас больше, чем мы можем.
– Что же именно они ожидают? – У меня опять заныло сердце.
– Чтобы мы взяли на себя управление проектом размером более пятисот миллионов долларов. А я сказал, что у нас нет такого опыта, до сих пор мы работали на проектах меньших масштабов.
Я пропустил последнюю фразу мимо ушей. В любой другой ситуации я бы взорвался и обозвал своего сотрудника дураком, объяснив ему, что мы в принципе можем делать все. Опыт – дело наживное, и не надо высказывать скоропалительных выводов от имени компании. Но сейчас меня интересовало совсем другое.
– Тебе удалось выяснить, что это были за люди? – спросил я и затаил дыхание в ожидании ответа.
– Да, конечно, они дали мне визитные карточки…
Алексей собирался что-то добавить, но я резко перебил его:
– И что на них написано?
– Не помню, – все таким же невозмутимым тоном продолжил Краснопольский. – Я оставил их в машине. Если хочешь, я сбегаю за ними и перезвоню тебе.
– Нет, не надо, – немного успокаиваясь, сказал я и добавил: – Принеси карточки из машины и жди в офисе. Буду через полчаса.
После последних моих слов Ольга, которая все это время дремала, проснулась и удивленно посмотрела на меня. Мы договаривались, что поедем к ней домой и полежим до обеда. Пусть сегодня рабочий день начнется со второй половины.
– Оленька, дорогая, мне необходимо срочно ехать на работу. Я заеду к тебе вечером.
Ольга насупилась:
– Я и не сомневалась! Я так давно тебя знаю…
Я приехал в офис в состоянии нервного возбуждения. Хотя еще в машине догадался, что информация, изложенная в карточках, окажется фальшивкой – ее проверить будет невозможно. Адрес, телефон и фамилии вымышленные.
1
«Подвиг разведчика» – популярный советский фильм о работе советских разведчиков в фашистском тылу. Паролем при встрече являлась фраза: «У вас продается славянский шкаф?» – «С тумбочкой?»